Нахаш и Архонты

Мы уже говорили, что с точки зрения рассматриваемого нами Мифа, реальность рождается как результат взаимодействия первичной двоицы сил —  Притяжения и Отталкивания, которые имеют множество видов и уровней проявления, а в своем «исходном» смысле описываются соответственно как Эрос (Хайя) и Эрида (Нахаш).

Обе силы совершенно необходимы, и до тех пор, пока между ними поддерживается динамическое равновесие – благи и эволютивны. Однако тогда, когда любая из сил перетягивает баланс на себя, пытается абсолютизировать себя, равновесие искажается, что и порождает первичную пару дестракторов – Лилит и Люцифера – силы потребления и отчуждения соответственно.

Однако такой дисбаланс проявляется не только на уровне тенденций сознания, он проявляется и в виде космогонических процессов, и в этом смысле его описывают как еще одну пару сил – Бесплодие (Ахамот) и Слепота (Иалдабаоф).

И именно последняя пара сил приобретает особенное значение в настоящее время, когда баланс энергий в нашем мире смещается в пользу уменьшения выработки энергии осознания в пользу «слаботонизированной» пневмы.

Таким образом, Архонтные силы можно рассматривать как «объектный» уровень искажения первичных энергий, тогда как демонические дестракторы представляют «субъектный» уровень.

Поэтому то разделение исходной среды, рождение дискретности и отдельности, которое мы уже не раз обсуждали, хотя и является естественным проявлением исходных сил мироздания, в условиях нашей проявленной вселенной искажено, лишено гармонии и баланса.

Соответственно, Архонты, как «авторы» гемармена – реальности, утвержденной в противопоставлении – во многом могут рассматриваться как проявления силы Нахаш, «дети» Эриды», которая в этом смысле и составляет «альтер-эго» Софии-Ахамот.

И поэтому неудивительно, что древнегреческое описание «потомства» Богини раздора очень напоминает позднейшие гностические списки Архонтов. Первым в этом списке стоит По́нос (Πόνος), олицетворение изнурительного Труда и страданий. Далее следуют Ли́мос (Λιμός) — Голод, и Ойзис (Ὀϊζύς) — Скорби и несчастья, отражающие последствия нужды и конфликтов. Эрида также является матерью воинственных сущностей: Ма́хе (Μάχαι) — Битвы и Фо́нои (Φόνοι) — Убийства и казни. Она также породила Неи́кеа (Νείκεα) — Споры и Тяжбы, которые ведут к раздорам, а также Псеудологи́ю (Ψευδολογία) — Ложь и обман, и А́те (Ἄτη) — Безрассудство и ослепление, часто ведущее к гибели, а также Ке́р (Κῆρες), духов жестокой Смерти (особенно на поле боя), и Ле́те (Λήθη) — Забвение. Таким образом, дети Эриды олицетворяют все те разрушительные силы, которые возникают, когда притяжение Эроса уступает место силе отталкивания.

Поскольку традиционно Нахаш (נָחָשׁ) отождествляется с «Змеем противоречий», неудивительно, что иконография Архонтов также включает змеиные черты: они все изображаются со змеевидными телами и головами соответствующих животных.

В этом контексте можно увидеть и прямую параллель между гностической концепцией гемармена и каббалистическим представлением о зухама – источнике эйцехоре. Согласно этим представлениям, зухама (זוהמא),  переводится как «нечистота», «скверна» — это и есть тот «духовный яд», который Змей впрыснул в человечество. В «Зогаре» зухама описывается как особая субстанция тленности и греха, которая проникла в мир в момент грехопадения, материалистичность, тленность и склонность к злу, которые затем передались всему человеческому роду и стали основной причиной смертности и несовершенства мира.

Таким образом, когда Архонты «дробят» единую реальность, выделяя качества и свойства, лежащие в основе восприятия того или иного мира – они совершают космогонически-необходимую работу; когда же они «убеждают», что картина этого мира окончательна, его законы незыблемы, а процессы – жестко детерминированны – они и превращаются из творцов – в тюремщиков.  

И тогда же «сила тела», стремление сознания к опоре на свои носители – становится источником закабаления, одним из корней эйцехоре.

Поэтому важно понимать, что хотя без Нахаша не бывает различимости, а без Архонтов — опыта, искажение возникает, когда создаваемая Силой Порога дифференцированность «забывает», ради чего она существует, и провозглашает тот или иной частный спектр — всем полем.

Соответственно, задача сознания мага — вернуть функциям Нахаша роль «полупроницаемых» границ, сквозь которые «видно» Хайю; необходимо расширить взаимодействие энергий так, чтобы их выделение стало артикуляцией, а не расчленением. Именно такой, «очищенный», Нахаш и известен как «Йехида» — «верная» индивидуальность, которая не противопоставляет себя единству. Тогда и сами Архонты становятся смотрителями Сада материальности, в котором дискретность служит целостности, а мир, оставаясь частным миром, освещается солнцем Плеромы.