Как мы уже не раз обсуждали, среди факторов, удерживающих воплощенные потоки сознания в несовершенном, «омраченном» состоянии одна из ведущих ролей принадлежит так называемым Архонтам – первичным проявлениям потенциальной «утробы» миров.

При этом Гностическая традиция именует «Архонтами» весь комплекс сил, создающих свойство «безвыходности» проявленного существования – гемармен.  Однако и по своему масштабу, и по значимости для проявленных существ, и по роли в мировом процессе, да и по «собственной природе» между различными группами архонтных сил наблюдаются существенные различия.

На вершине этой иерархии находится Первоархонт, часто отождествляемый с демиургом, автором самого принципа ограниченной и обусловленной реальности – Иалдабаоф. Он создает, или, по некоторым версиям, эманирует из себя пентаду Высших Архонтов, которые, в свою очередь, порождают гебдомаду Первичных Архонтов. Так и возникает додекада сил, создающих и поддерживающих «механическую Вселенную». При этом все Первичные Архонты трансцендентны по отношению как к самим проявленным мирам, так и к пространствам и уровням межмирья, поскольку они являются функциями или проявлениями самого принципа потенциальности, они существуют и господствуют во всех таймлайнах одновременно, превосходя их ветвления и различия. Кроме того, их собственная индивидуальность также весьма неопределенна, и, строго говоря, они не являются существами, а выражают «материнскую природу» самой ткани Промежутка. «Сознание» Архонтов – это, строго говоря, не осознанное мышление, а автоматическая матрица разворачивания достаточно жестких и однозначных сценариев, лишённая какой бы то ни было рефлексии. Поэтому Архонт – это и не субъект, а особое структурное поле, создающее состояния предопределённости, тупика, цикла, рока.

Мы уже говорили, что в терминологии Нордического мифа, Первичных Архонтов вполне обоснованно можно отождествить  с древнейшими Хримтурсами, Инеистыми великанами, в частности – это Бергельмир, Бор, Ангрбода, Хримнир и другие. Сами они рассматриваются как проявления еще более первичных сил – Йотунов, таких, как Имир, Бури, Эгир и другие, которых можно отождествить с Эонами гностической терминологии.

В то же время, по мере «дискретизации», уменьшении масштабов, архонтные силы и конкретизируются, получая все больше черт, сближающих их с великанскими силами межмирья. И если Первичные Архонты – это в большей степени трансцендентальные силы, то Вторичные – это скорее конкретные деятели, поддерживающие гемармен. Феноменологически они очень близки к другой группе «Великанов Хаоса» — фоморам, и контакт с этими двумя группами «Великанов» субъективно бывает трудно различимым, в связи с чем Северный миф часто именует их вместе «Турсами» (от turá — сильный, могущественный, богатый). Тем не менее, между этими двумя группами «Великанов» есть и очень существенное различие – «Вторичные Архонты», которых, в логике Нордического мифа и правильнее отождествлять с Турсами, не являются хищными существами сами по себе; они выступают как проявление той же Основы межмирья, что и их «Первичные» родственники. При этом, фоморы (букв. «Великие подземные»), которых в этой терминологии  правильнее было бы называть древнескандинавским термином risi (или древневерхненемецким – riso), являются иноприродными Промежутку, они появляются в мирах, и лишь затем «изгоняются» в межмирье, а потому и испытывают общую проблему всех «транзитеров» — голод, и, следовательно, являются хищниками.

Как и в случае Первичных Архонтов, сознание турсов не обладает эмоциональной окраской и не стремится к разрушению, наоборот, оно абсолютно нейтрально, структурно, математично. Это — сознание шаблона, структуры как таковой, «голой» модели без внутренней жизни. Они не «сочувствуют» и не «ненавидят», поскольку никакая эмпатия просто невозможна в логике структуры сознания Промежутка. Они действуют как «механические» операторы систем, аналогично тому, как нейросети или алгоритмы ранжирования перестраивают реальность. Фоморы же, наоборот, способны испытывать определенные чувства, однако их чувства искажены, гипертрофированы и основаны на фундаментальной разорванности. Они — потомки изгнанных, запертых, лишенных доступа к потоку «падших ангелов». А потому — их сознание энергетивно, но фрагментарно, голодное, а значит — агрессивное.

Соответственно, контакт как с турсами, так и с фоморами для человеческого сознания неблагоприятен: обе группы «замораживают» и «хаотизируют» его сознание, а фоморы – еще и напрямую отбирают энергию.

Турсы, «вторичные Архонты», структурируют среду так, чтобы любые усилия к свободным проявлениям сознания казались бессмысленными. Мы уже говорили, что дефекты современной цивилизации — стандартизированное образование, цифровизация, алгоритмы соцсетей, нейросети — являются проявлениями архонтной среды, задающей принципы и алгоритмы мышления. При этом фоморы, в отличие от турсов, размыкают среду проявления сознания изнутри, лишая ее свободного течения, создавая состояние поглощённости, утраты сил и смысла, бессилия и экзистенциальной тревоги. Если Архонты – это «авторы» цивилизации как таковой, то фоморы – «провокаторы» ее техногенизации, они не только «вырывают» сознание из потока, но противопоставляют его среде, превращая его в хищника и потребителя. Фоморы не только порождают хаос, но и питаются энергией активированной пневмы, то есть именно тем, что было пробуждено в человеке, но не смогло быть реализовано. Они искажают «космизирующие» импульсы сознания, усиливают разрыв между субъектом и средой, вырывая сознание из потоков естественной сопричастности и погружая его в режим враждебности. В этом режиме для существа мир перестаёт быть лоном, которое рождает и питает, и становится либо «сырьём», либо — угрозой. Таким образом, фоморы дополняют и усиливают влияние турсов: последние ограничивают поле возможного, тогда как первые высасывают остатки живой силы, оставляя в сознании лишь вялость, сомнение и неспособность к действию.

Тем не менее, именно человек как форма уникального соединения сознания и среды, способен выйти за пределы архонтного влияния, поскольку его сознание, в отличие от Архонтов, интенционально и направлено на трансценденцию. Говоря в гностических образах, «Человек — ошибка Архонтов, в которой заключен сам путь возврата к Плероме».

Мы уже отмечали, что путь освобождения от влияния как Архонтов, так и фоморов — это восстановление потоковости сознания, его способности самостоятельно творить, течь, менять форму, не подчиняясь ни алгоритмам внешнего порядка, ни притягательным вихрям страсти и страха. Потоковое сознание не «сражается» с Архонтами — оно свободно и легко перетекает сквозь их решётки, не предоставляя им устойчивой формы для «улавливания». Точно так же оно и не «изгоняет» фоморов, оно просто не питает их своей энергией, выходя за пределы поля борьбы. Направленное на созидание, одухотворённое, способное удерживать внутреннюю осознанность и устойчивый импульс свободного творчества, такое сознание становится невидимым и несъедобным для любых хищных структур. А потому — именно возвращение к потоку, живая реализация эонических форм, и есть путь преодоления как оледеневших алгоритмов Архонтов, так и бездонного голода демонов и фоморов.