Смертная душа

Как мы уже не раз обсуждали, Традиционные взгляды на так называемую «душу» — нематериальный носитель психики – существенно отличаются как от религиозных, так и от материалистических. Религиозное сознание обычно успокаивает идеей бессмертия души, материализм, наоборот, объявляет душу побочным продуктом работы мозга и отказывает ей в каком бы то ни было самостоятельном существовании. Традиционный взгляд лежит между этими полюсами и, в определенном смысле, пессимистичнее их обоих.

В частности, с этой точки зрения, сознание имеет более фундаментальный, чем тело, источник, но при этом бессмертно далеко не все, что в обычном контексте принято называть «душой». Более того, значительной части того, что человек считает собой, неминуемо предстоит умереть окончательно, не оставив почти никакого следа в высшем ядре существа.

Напомним, что рассматриваемый Миф говорит о воплощенном существе как о многослойном проявлении локализованного сознания, причем среди этих слоев можно выделить две группы – «опорные» и «каузальные», то есть те, которые предоставляют сознанию саму возможность локализации, и те, в которых рождаются импульсы, стремления и влечения, руководящие процессом воплощения. Эти две группы обычно и именуют «телом» и «психикой». В свою очередь, «движущую» основу психокосмоса составляет ансамбль «энергий» или «светов», который и суммируется в понятии «души».

И в этом ансамбле также представлены проявления двух уровней – относящиеся к данному воплощению, и относящиеся к цепи воплощений данного потока сознания. К первой группе относятся энергии, известные как нефеш (егип. ка) и руах (егип. ба), ко второй – хайя и йехида (егип. акх), а сопряжение между уровнями осуществляет энергия нешама (егип. рен), которая обычно и понимается под «душой» в более узком и конкретном смысле. А уровень «душа души» (нешама ле нешама, נשמה לנשמה) составляет интеграл опыта (хотемот) всех воплощенных личностей, общий сосуд актуализации монады.

Таким образом, душа — это «котел опыта», субстанция осознания, имеющая как качественные, так и количественные характеристики. Мы уже говорили, что ее можно «нарастить», «уменьшить» или даже потерять. При этом потеря частной души — это и есть выпадение данного воплощения из потока руахот монады, когда оно почти не оставляет следа осмысленного опыта в «душе душ».

Другими словами, в контексте нашего разговора можно сказать, что абсолютно бессмертна — только монада/семенной атом (йехида), условно бессмертна — «душа души» как накопленный интеграл опыта, а личностная душа конкретного человека — вполне смертна.

До тех пор, пока сознание не отождествилось со своим центром, оно «вращается вокруг Черного Солнца» — перевоплощается, собирая, осмысливая и теряя опыт. Когда же сознание возвращается в свой центр, оно достигает своей нерожденной, идеальной природы (или, как говорили египтяне, ка и ба интегрируются в Божественный акх). Однако бессмертие «семенного атома» совершенно не подразумевает бессмертие личности. Напротив, он поддерживает лишь непрерывность потока осознанности и кармическую связность воплощений.

Личностная же душа — как конфигурация опыта — может либо быть интегрирована в «душу душ», либо — частично раствориться, или – и вовсе диссоциировать на осколки (теневые и элементерные формы) и в этом смысле «умереть», даже если нечто от нее еще долго болтается в межмирье.

Нормальный сценарий развоплощения включает несколько стадий, и начинается, когда жизненная сила расходуется до предела. При этом остаток энергии поедают галлу и другие утилизаторы, а накопленное осознание-руахот «съедает» Бафомет — как сила разрядки нус.

И в норме при этом очищенная нешама, душа (сухой остаток опыта) включается в монаду.

Это и есть – «здоровая» смертность частной души: личность умирает, но ее «зерно опыта» встраивается в высший интеграл.

Однако если развоплощение не завершается правильно, то часть психических структур застревает и превращается в утукку — полусознательное хищное существо, пытающееся добыть себе нефеш через иббур, убийства и т.п. при этом ни элементеры, ни утукку — это не настоящая «бессмертная душа», а, по сути, долгоживущие обломки, которые не развиваются, не интегрируются в монаду и живут только за счет чужой энергии, а в итоге все равно будут тем или иным способом уничтожены. Напомним, что при этом каждый умерший может породить целый «ансамбль» таких псевдо-бессмертных сущностей, продлевая каждое из своих неуравновешенных тяготений и тем самым лишь усложняя посмертную судьбу сознания.

То есть, попытка личности «любым способом не умереть» приводит лишь к сомнительным формам псевдо-бессмертия — паразитическому существованию, которое в итоге заканчивается насильственной разрядкой.

Однако утукку – это не единственная форма «застревания» того, что должно умереть. Ба, руах также имеет определенную склонность «залипать» в переживаниях и состояниях, вместо того чтобы свободно течь. Это — искаженная память о единстве (свете хайя), превращенная в привязанность и желание обладать. Если сознание не умеет отпускать, оно накапливает не интегрированный, а застывший опыт, и тем самым — создает почву для накопления теневых образований и хищных элементеров после смерти, что и мешает «правильной смерти» душевных форм. И главный враг правильной смерти души — именно эта вязкость, неспособность отпустить завершенное. Она проявляется как навязчивое возвращение к одним и тем же событиям, нежелание расстаться с ролью, статусом, идентификациями и образами себя, даже когда они уже потеряли свою актуальность. Каждый такой акт цепляния превращается в якорь для удержания теней и беспокойных покойников.

Другими словами, существует риск, что, вместо интеграции опыта в «душу душ», личностная душа либо просто растворится, не оставив следа, либо —  застрянет в «вязких» формах (тени, утукку), а затем все равно будет разорвана и съедена.

Таким образом, пока человек живет в режиме «по умолчанию», все его энергии оказываются автоматически включены в горизонтальную схему «фермы миров». В этом режиме, действительно, что-то от душевной структуры может долго сохраняться, но скорее — в виде удобной батарейки, «консервов» энергии, чем как самостоятельный субъект. И бессмертна в таком режиме не душа, а наоборот — система переработки ее энергий. И человек, не развивающий осознанность, вероятнее всего обречен на то, что его частные души по большей части будут либо растворяться «без следа», либо – идти на питание внешним потребителям.

Соответственно, Магия и предлагает другой выход — «вертикализацию» структуры психокосмоса, сознательное распознавание уровней, упорядочение желаний, поиск и ассимиляцию логосов так, чтобы энергии максимально поднимались к Источнику, а не уходили в цепи потребления. При этом представления о «смертности души» становятся стимулом, а не «пугалкой»: одни проявления и комплексы сознательно умирают, чтобы освободить и собрать то, что может быть бессмертным.

Маг учится умирать многократно, не дожидаясь биологического конца: отмирают старые схемы мира, старые договоры, старые маски. И в процессе этого умирания извлекается субстанция — понимание, сила, свобода. С каждым таким малым «умиранием» что-то из временного поднимается в вечное, а что-то — уходит в расход и перестает претендовать на бессмертие. И чем больше таких трансформаций человек успеет пройти, тем меньше у него останется вязких фрагментов, пригодных для превращения в беспокойных покойников; тем больше — проработанного содержания, которое монада сможет ассимилировать. Бессмертна не та душа, которую мы по привычке жалеем и оберегаем, а та часть в комплексе человеческого существа, которая умеет запечатлевать переживания, извлекать из них смысл и при этом – сохранять свободу. И с этой точки зрения вопрос уже не в том, «есть ли у человека бессмертная душа», а в том, достаточно ли в нем того, что будет достойно сохранения, когда придет время умирать.