Эон Блаженство (ἡδονή, Гедоне) – это возможность достижения равновесия, гармонии между уже существующими объектами.

Из него происходит сефира Тиферет и выражаемый ею принцип проявленной гармонии, и из него же рождается Архонт Царства – Ох (וה) или «Темный Господь» (Адонай Афель, אפל אֲדֹנָי) и открываемая им возможность «тепловой смерти» и клиппа Тагирион.

Древние хорошо знали о такой амбивалентности Солнечного принципа, выражая его в божественных образах Таммуза (Думузи – Месопотамия), Адониса (греки, заимстововано с Ближнего востока, и имя происходит от того же слова «Адонай»), Шамиш (от акадского Намаш, у мандеев). Каждое из этих божеств проявляло себя в дихотомии гармонии и пассивности, позитивного и пассивирующего влияния.

Другими словами, Гедоне может реализоваться как в синархической гармонии, где все силы «заодно», так и в бесплодной детумесценции, пустой разрядке напряжения и исчезновении разностей потенциалов.

 Мы уже говорили, что взаимоотношения между Архонтами и демонами неоднозначны, нелинейны, однако они, несомненно, генетически взаимосвязаны. К примеру, в данном случае идея «тяжбы» Тагирион сводится к истощающему самозамкнутому циклу противоречий, который постепенно истощает и себя, и свое окружение, лишая его потентности, в противовес излучению Солнца – Тиферет, наоборот, наделяющего окружение жизненностью.

Как и в других случаях, невозможно однозначно определить генеалогию такого дестрактора – то ли «Сын Жизни» (בן החיים, то есть וה) рождает Черное Солнце, то ли Бельфегор заменяет оплодотворение – поллюциями, однако результатом является апатия, истощение – все то, что выражено идеей одного из «Смертных грехов» — Уныния (акедии, ἀκηδία).

Таким образом, Черное Солнце не только искажает эмоциональное выражение единства и гармонии (что является собственно демоническим влиянием), оно уничтожает саму мотивационную основу достижения деятельного равновесия (поскольку оказывает и архонтное влияние).

Еще в Ветхом завете такой «симбиоз» Оха и Бельфегора именуют «Полуденным демоном» (Мерихем), и объявляют инспиратором тоски, вялости – того, что в нынешнем мире не без нотки романтики именуют «депрессией».

Так, Псалом 90:6 гласит: «מִ֭דֶּבֶר בָּאֹ֣פֶל יַהֲלֹ֑ךְ מִ֝קֶּ֗טֶב יָשׁ֥וּד צׇהֳרָֽיִם»: «…от разрушения, которое опустошает в полдень». (В Септуагинте: «[вам не нужно бояться] чумы, ходящей во мраке, или разрушения, опустошающего в полдень», в Вульгате: «Non timebis… ab incursu et daemonio meridiano»). Речь идет именно о демоническом унынии, и именно Бельфегору принадлежит способность внушать акедию («daemon qui etiam meridianus vocatur»), нападающую на монахов чаще всего между десятью и двумя часами. Такая атака вызывает чувство, характеризующееся утомлением, вялостью, печалью или унынием, беспокойством, отвращением к келейной и подвижнической жизни, тоской по семье и прежней жизни.

Руководства по монашеской жизни отмечают следующие особенности демонического уныния:

• Невозможность оставаться на одном месте. Проявляется стремлением сменить обстановку, успокоиться. Пострадавшие монахи были описаны как «беглецы», те, кто «бежал с поля духовной битвы».
• Повышенная забота о своем здоровье и безопасности, в частности, искушение Чревоугодия. Монахи постились до полудня, и их было легче отвлечь от обязанностей мыслями о своем здоровье и желудке.
• Потеря мотивации к физическому труду. Проявляется в основном во второй половине дня, когда жарче всего и монахам приходится бороться с дневной жарой.
• Пренебрежение правилами и обязанностями. У находящихся в одержании Полуденного Демона монахов часто возникало искушение пренебречь молитвой, и таким образом чувство того, что их переполняют обязанности, которые «слишком тяжелы», начинает проникать внутрь.
• Общее разочарование. Демон полудня часто вызывал у монахов чувство полного уныния, которое доходило до того, что ставилось под сомнение само их призвание, что в конечном итоге проявлялось в виде полной апатии.

Итогом «полуденного» влияния Оха/Бельфегора является состояние, в котором «Нет желаний, кроме одного — ничего не делать. Нет устремлений, кроме стремления в небытие».

Именно понимаемое в таком смысле Уныние, акедия, является одной из самых распространенных патологий нового времени. Утрата мотивированности, отказ от «внутреннего горения», подмена гармонии – апатией не только «допускается» своременной моралью, но часто объявляется мудростью, тем самым «недеянием», о котором много говорит Восточная философия.

Дестрактор очевиден – вместо Солнца, организующего пространство, удерживающего свои планеты на стационарных орбитах и центрирующего гармонию, появляется «изотермический» процесс, лишенный внутреннего конфликта, но также не обладающий никакой продуктивностью.

Таким образом, во многих случаях разделить демоническое и архонтное влияние сложно, да и не оправдано практически, поскольку искажение чувств и блокада воли часто идут «рука об руку».

 Тем не менее, сопоставление деструктивных проявлений сознания со свойствами тех или иных матриц, тех или иных «генераторов деструкции», несомненно, так же полезно, как выявление физических сил, стоящих за теми или иными явлениями: так же, как изучение физических сил позволяет предсказывать поведение системы и влиять на неё, изучение движущих сил, стоящих за психическими процессами, делает поток сознания более управляемым, прокладывает пути к его гармонизации.