В отличие от современной психически-ориентрированной «юнгианской» неоэзотерики и ряда более традиционных школ (например, енохианы), классическая Западная магия как в своих теургических, так и гоэтических практиках всегда была ориентирована на «физический» контакт оператора с призываемой им силой. Другими словами, для традиционного мага совершенно недостаточно, чтобы призываемое божество, дух или демон «предстали перед его умственным взором», были визуализированы или символизированы тем или иным способом. Важно, чтобы присутствие духа было «физически запечатлено» в виде четкого образа в Круге или Треугольнике, или – в виде подписи, сигиллы, голоса, звука или запаха, причем требуется, чтобы такая манифестация была максимально «объективной», то есть – устойчивой, не сбивающейся при любом переведении фокуса внимания оператора.

И дело тут не в том, что маги верят в некую «объективную реальность», или в то, что у духов должен быть определенный «собственный образ»; дело даже не в том, что такая физическая манифестация позволяет добиться максимальной проверяемости результата операции.

Дело в том, что, будучи воплощенным существом, маг понимает, что контролировать он может лишь то, что одноприродно с ним, и даже более того – полноценный контакт, обмен информацией может происходить только в одной «плоскости» реальности. До тех пор, пока маг опорой своего внимания находится в «физическом» мире, а дух – в своих эмпиреях, лимбе или инферно, «хозяином» контакта является именно дух, он диктует (при этом часто скрытно-манипулятивно) свои правила этого контакта, он его инициирует, режиссирует и прерывает. Если же вихрь духа удается «заякорить» в «физической» реальности, где у мага есть огромное преимущество в виде физического тела, то расклад сил сильно меняется в пользу оператора.

Именно в пренебрежении таким стремлением – одна из причин того, что современные «юнгианские маги» так часто бывают обмануты хищниками психокосмоса, а практики «енохианы» сбиваются с толку своими визави. Впрочем, для последней, в некоторой степени, по идее все-таки должно соблюдаться правило «физического» контакта, для которого сам Джон Ди использовал специально подобранные кристаллы.

Даже минимальный «физический» эффект в виде стука, запаха и т.п., свидетельствующий о пересечении Грани, не только значительно повышает контролируемость Ритуала и надежность полученной в нем информации, но и делает сам контакт более безопасным. Если уж магу удается «провести» своего собеседника на «физический» план, то и шансов контролировать его у него становится больше. Конечно же, это справедливо лишь при соблюдении всех необходимых защитных мер и проверок. Понятно, что духи, особенно хищные, весьма заинтересованы в пересечении Грани, и сами делают немало, чтобы добиться такого перехода, однако и энергию, и мост для него создает оператор, главная задача которого при этом сводится к недопущению манипуляций со стороны духа.

Таким образом, магу, желающему навести порядок в своем сознании и вокруг него, и для этого решившему «приструнить» мешающие силы или призвать – помогающие, необходимо не только найти источники энергии и инструменты для контакта, ему необходимо изучить нрав и повадки вызываемой силы, и постараться избежать обмана с ее стороны.

Тем не менее, каждый маг сам выбирает стратегию своего Ритуала – будь то состязательное, поисковое, дивинативное или пурификативное взаимодействие. И вопрос, на который для себя необходимо ответить, состоит в том, что проще, эффективнее для данного мага в данных условиях – удержать «воображаемый» контакт, контролировать эвокацию, устоять перед манипуляциями или нападками духа. А затем —  в соответствии со своими силами и возможностями выбрать «классический» Ритуал, или предпочесть семантическое взаимодействие на «енохианских скрижалях», или кристалл, а то – и вовсе медитативный квази-контакт.