Мы уже не раз отмечали очень важный факт, который, тем не менее, часто игнорируется или вызывает тревожность у размышляющих над ним: у одного и того же умершего нередко бывает несколько «параллельных» опытов посмертного путешествия.

Мы говорили, что сознание человека редко представляет собой единую, гармоничную и монолитную структуру. Обычно оно состоит из множества «стационарных состояний», квази-устойчивых форм, которые обычно называют субличностями. Каждая из них возникает как ответ на конкретные задачи жизни: одна обеспечивает взаимодействие с семьей, другая — с рабочим окружением, третья — с конфликтной ситуацией, четвертая — с творчеством. Субличность — это способ сознания быть адекватным, «успешным» в данной ситуации. И хотя каждая из них временная и «включается» только в определённых обстоятельствах, многократное повторение закрепляет их, превращая в привычные паттерны.

Со временем в психокосмосе формируется целый спектр таких субличностей, причем этот спектр часто не является чем-то целостным. Между субличностями могут возникать конфликты: одна вытесняет другую, подчиняет её или вовсе старается уничтожить. В крайних случаях это принимает форму патологий, когда разные субличности существуют почти как независимые существа, порой враждующие между собой.

Но в менее драматичных вариантах это знакомо каждому: «рабочая» личность с её холодной рациональностью с трудом уживается с «домашней», «игровая» — с «серьёзной», «творческая» — с «оборонительной». Внутренние напряжения и противоречия становятся постоянным полем борьбы, и лишь опора на тело и потенциальная сила индивидуальности удерживает этот разношерстный хор в видимости единого «Я».

Таким образом, то, что обычно называют «личностью», на деле представляет собой лишь условное единство, связанное ощущением самости — тем самым исходным разделением на «я» и «не-я». Это ощущение и склеивает между собой субличности, создавая иллюзию непрерывности, хотя на деле они постоянно сменяют друг друга, как актёры на сцене сложного спектакля. Более того, чем менее развито сознание, тем сильнее оно раздроблено: чем больше противоречащих друг другу кусков и «куч» тяготений, желаний и мыслей борются за власть в психике, тем меньше её цельность. И наоборот, развитие сознания в магическом понимании — это путь к интеграции, к превращению множества субличностей в гармоничное целое.

И чем больше человек при жизни сумел интегрировать свои субличности в целостное сознание, тем меньше будет дробления, тем выше шанс, что его ка и ба пройдут свой путь правильно и интегрируются вновь в акх, не теряя себя в хаосе Промежутка.

Однако именно множественность и относительная самостоятельность субличностей приводит к раздробленности как жизни, так и посмертия: когда физическое тело умирает, этот сложный ансамбль не уходит целиком одной дорогой. Разные «ка», порожденные единым потоком сознания, отправляются параллельными маршрутами, переживая различные варианты посмертного опыта. Поскольку при жизни сознание представляет собой сложный клубок ролей и состояний, трудно ожидать, что в момент смерти оно вдруг обернётся простой и единой сущностью.

В процессе развоплощения многие субличности не имеют собственной энергии, и потому быстро растворяются в общем поле Промежутка, исчезая без следа. Это — естественный процесс очищения: сознание сбрасывает с себя все ненужное, мимолетное, то, что не имеет внутреннего основания для продолжения.

Однако те состояния, которые были глубоко укоренены в жизни и питались большими массивами энергии, и порождают отдельные ка, так что один и тот же умерший может породить целый спектр посмертных переживаний: один ка будет тянуться к свету и высшему соединению, другой – вязнуть в страхах, третий – стремиться назад к земным привязанностям.

В египетской танатологии проблема множественности ка занимает особое место. В надписях и текстах, посвящённых фараонам и богам, неоднократно встречаются упоминания о том, что у них был не один ка, а множество. Для божеств это считалось естественным: их сила, власть и способности были таковы, что каждая грань их существа рождала самостоятельное излучение, особый поток жизненной силы. У фараонов — земных воплощений богов — ситуация была аналогичной: их статус требовал множественности ка, которые распределялись между различными функциями — сакральной, царственной, военной, жреческой.

Однако такая множественность свойственна каждому человеку. Разница лишь в том, что у богов и «обожествлённых» правителей «ансамбль» ка представляет собой упорядоченную систему: они действуют согласованно, подчиняются единому замыслу и образуют гармоничную совокупность. У обычного же человека та же множественность ка чаще всего хаотична: разные субличности порождают разные направления воли, разные привычки и стремления, которые часто не связаны друг с другом, а нередко даже противоречат.

Именно эта хаотичность делает посмертие столь трудным для человека: ка часто идут вразнобой, создавая иллюзию множественности судеб и «параллельных жизней» одного и того же умершего. И только в случае, когда хотя бы часть ка оказывается достаточно крепкой и находит путь к соединению с ба, становится возможным достижение акх — высшей индивидуальности.

Такая множественность объясняет, почему в традициях описываются столь разные картины посмертного пути: они не исключают друг друга, а могут сосуществовать, ведь каждый ка воспринимает свой собственный Дуат.

Тем не менее, у этого рассеяния есть цель и предел. Ба – рефлексивная душа – собирает опыт всех этих путей, очищая его от временного и случайного, и при удачном исходе соединяет его вновь в акх. В этом и заключается одна из задач посмертия: чтобы каждый ка прошел свой путь, запечатлел свой опыт, и всё это собрало индивидуальность в новую цельность, уже свободную от прежней раздробленности.

В множественности ка можно увидеть и аналогию с процессом зачатия:  когда один организм порождает семя, он создает миллионы клеток, каждая из которых движется своим путем, стремясь к соединению с яйцеклеткой. Лишь некоторые достигают цели, и только одна соединяется, чтобы породить новое существо.

Так же и умерший в момент развоплощения рождает множество ка — столько, сколько было в его жизни сильных субличностей. Каждый ка движется собственным маршрутом по Промежутку, каждый пытается отстоять свою самостоятельность, переживая особую версию Дуата. Но конечной целью этого множества является встреча с единым ба, которая и выполняет роль той самой яйцеклетки, собирающей опыт и задающей направление будущему единству.

Большинство ка не доходят до этого соединения: они рассеиваются, теряются в потоках, оседают в «Городах лжи», «Игровых площадках» или Асфоделиевых лугах, так и не сумев принести плод. И лишь один или несколько — наиболее сильные и устойчивые — находят путь и соединяются с ба. Именно в этом слиянии рождается акх — высшее состояние сознания, интегрирующее опыт множества дорог.

Таким образом, множественность ка — это естественный механизм отбора и очищения. Посмертие превращает хаотическое множество субличностей в органический процесс, где каждый ка пробует свою силу, а итогом становится новое единство, которое уже несет в себе очищенный и ассимилированный опыт прожитой жизни.

Именно поэтому работа над интеграцией сознания в воплощенной жизни имеет первостепенное значение. Чем более раздроблено сознание, тем больше оно в смерти «расплескает» себя в множество слабых ка, каждому из которых достанется лишь крупица энергии, недостаточная для долгого пути. Напротив, чем больше сознание при жизни учится собирать себя в целостность, интегрировать противоречия и подчинять субличности единой воле, тем более энергетивным становится каждое из  его ка. В этом — залог успешного прохождения посмертия: сильные и насыщенные ка не рассыпаются по пустым маршрутам, а находят путь к ба, чтобы соединиться и обрести акх. Поэтому задача живого — уже здесь и сейчас работать над цельностью сознания, превращая множественность — в многогранность, а разнонаправленность и многозадачность — в упорядоченную силу. Это и есть самая верная подготовка к переходу, и самый глубокий способ сделать свою жизнь не только достойной, но и плодотворной для вечности.