Мы уже не раз говорили, что Традиционный взгляд на посмертие, его этапы и последствия довольно сильно отличается от популярных воззрений.

Одним из наиболее существенных таких отличий является проведение четкой грани между понятиями «элементера» как психофизического комплекса, несущего индивидуальность развоплощающегося потока сознания, и «призрака» как отпечатка несбалансированных импульсов и стремлений (в целом известных как «тень»), накопившихся в течение жизни.

С «физической» точки зрения, элементер – это тело посмертия, несущее тот же поток сознания, который был воплощен в «полноценном» существе при его жизни; призрак же (или куш-ха-гуф) – это остатки жизненного тела, сохраняющие отпечатки памяти, подобие сознательности и обладающие некоторой собственной активностью.

Мы обсуждали, что в течение жизни каждого существа любой его нереализованный волевой импульс, любое неисполненное желание, влечение или стремление сохраняются в «теле желаний», вихревой структуре существа в виде особых напряжений, дисбалансов, которые объединены в единую энергетическую «структуру нереализованности» — тень.

Таким образом, после смерти существо, которое уже не интегрируется единым физическим телом, разделяется на две составляющие – «душу» — как хранилище опыта, того, что удалось осознать и прожить, то есть, собственно, элементера, и «тень» — хранилище того, что пережить не удалось. 

Тем не менее, для «внешнего» наблюдателя эти две формы посмертия часто оказываются трудно различимыми, а потому нередко их путают или смешивают. Субъективный опыт встречи обычного живого существа, человека, как с элементером, так и с призраком может быть весьма схожим, особенно через непродолжительное время после смерти их «источника», и требуется особый опыт или умения, чтобы научиться их различать.

По мере же прохождения посмертия, элементер либо растворяется, ассимилировав пережитый опыт и передавая сознание в новое воплощение, либо, если что-то мешает этому растворению – «застревает» в промежуточных пространствах, превращаясь в утукку или в рефаима. Тень же может существовать очень долго, и в зависимости от количества и свойств заключенной в ней энергии она либо «притягивается» к новому воплощению данного потока сознания, выступая одним из носителей его «кармического груза», либо – остается в Промежутке, существуя там наряду с другими отпечатками и остаточными энергетическими структурами.

Во втором случае тени и формируют особое подпространство в межмирье, которое традиционно называют «Асфоделиевыми лугами». Они обычно описываются как нейтральное, сумеречное и лишённое ярких эмоциональных проявлений пространство. Поля, покрытые бледными, призрачными цветами асфоделий, воплощают полузабвение, в котором здесь пребывают тени. Лишённые активного самосознания, они движутся по этому пространству, словно опавшие листья, переносимые тихим и постоянным ветром памяти. Тени обладают лишь частичной осознанностью и не способны на настоящие осмысленные действия. Они не имеют полноценной личности, воли или сознательной памяти, а лишь несут фрагменты эмоций, привычек, стереотипных реакций, которые были достаточно сильны, чтобы исчезнуть мгновенно после смерти.

Для визионера или экстериоризированного странника по межмирью это пространство обычно воспринимается как бесконечная равнина, покрытая бледными, безжизненными тенями, которые и сравнивали с цветами асфоделий. Здесь царит полумрак без источника света, всё освещено тусклым рассеянным сиянием; это — место без времени: здесь не бывает ни дня, ни ночи — всё кажется застывшим, «вне хода событий». Это —  своеобразное «поле памяти», которое не знает различия между сном, мечтой – и реальностью. Тени здесь блуждают, повторяя сцены жизни, бесконечно переигрывая то, чего они хотели – но не смогли, как актёры, не замечающие, что спектакль давно окончен.

Известно огромное количество исторических примеров того, как маги и простые люди обращались к теням, как источнику мудрости или особой памяти. Это искусство в классическую эпоху было известно как скиамантия — прорицание через «тень». К примеру, Израильский царь Саул, утратив благоволение Бога, обратился к волшебнице из Аэндора, чтобы вызвать дух умершего пророка Самуила. Волшебница призвала «тень старца, восходящего из земли». Это пространство описано как  нейтральное хранилище мёртвых, лишённых страданий, но и оторванных от божественного Света. Призванная тень Самуила вынесла Саулу пророчество о его падении и смерти.

В гомеровских поэмах рассказывается, как Одиссей спускался в подземное святилище Аида и Персефоны — Некромантеион,  чтобы вызвать тень прорицателя Тиресия и узнать путь домой. Описанное там пространство — это типичные Асфоделиевые луга, где тени блуждают, не зная, кто они, пока не получают напоминания с помощью энергии крови.

В дневниках Джона Ди упоминается, что Ди и Келли вызывали не только ангелов, но и души умерших философов, алхимиков и пророков, которые приходили из эфиров – очевидно, из TEX.

При этом важно помнить, что призванная таким образом тень способна передать лишь то, что осталось в ней — фрагменты памяти, эмоции, страхи. Она не обладает особой мудростью или знаниями, а только сохраняет наборы прошлых реакций. Маг, принимающий сообщения тени за откровение или руководство, легко становится жертвой эпистемологического подлога, когда остаточный набор фрагментов принимается за целостное пророчество. Это особенно опасно в случае взаимодействия с решимот выдающихся личностей — политических деятелей, мистиков, философов, чьи тени могут сохранять их харизматическое впечатление, не обладая при этом внутренней полнотой.

Любое магическое взаимодействие с тенями требует большой осторожности. Хотя решимот сами по себе энергетически нейтральны, они могут стать ловушкой для людей, эмоционально вовлекающихся в их существование. Люди часто заблуждаются, принимая тени — за души, нуждающиеся в помощи или освобождении. В результате такого заблуждения живой человек может непреднамеренно «вливать» собственную жизненную силу в решимо, что ведёт к энергетическому истощению и психологическому износу. У слабых людей концентрация теней способна вызвать хроническую депрессию, утечку энергии, нарушения времени и сна.

Попытки использовать энергию теней Асфоделиевых лугов для магических или других нужд часто делает мага инертным, унылым, вялым, он словно «заражается» энергией нереализованности, поражения и может не заметить, как сам становится источником инерции и стагнации. Сознание, погружающееся в среду «Лугов» без достаточной защиты, начинает «втягиваться» в их неудовлетворенность, что приводит к размытию границ между жизнью и смертью.

Еще одной опасностью взаимодействия с тенями может быть то, что маг может быть соблазнён лёгкостью взаимодействия с решимот и начать провоцировать развитие тени в других, вызывая страдания, разочарования, крахи — и таким образом сам становясь паразитом, подпитывающимся чужими тенями.

Поэтому понятно, что контакт с тенями требует от мага не только глубокого различения между сущностью и отпечатком, но и чётко структурированного собственного намерения, энергетической устойчивости и этической зрелости. Также необходима комплексная система защиты, включающая распознавание паразитарных инвазий (иббуров), регулярную очистку полей, закрепление в потоке Энергии Жизни и обязательный анализ состояния сознания после каждого акта взаимодействия. Только в этом случае скиамантия может быть использована как средство чтения памяти и различения, и при этом не стать путем к утрате воли и порабощению тенью.