Всякий, кто ступает в посмертное путешествие, несёт с собой не только память и тень прожитой жизни, но и целую сеть энергетических узлов и обязательств — клятв, долгов, обетов и проклятий, накопленных за время жизни. Эти узлы, обычно незаметные в проявленном мире, в Посмертии обретают осязаемую форму и измеримый вес, влияя на траекторию странствия и исход Суда. В Дуате они не выступают как вина или заслуга, а оказываются вполне реальным энергетическим двигателем (или, напротив, тормозом), тем, что завязано, а потому должно быть развязано или уравновешено. Понимание природы этих связей и способов их расторжения — это ключ к успешному прохождению посмертного пути, особенно – на уровне Врат, где каждый узел и каждый долг оказываются либо опорой, либо оковами.

Любая связь, которую во время жизни сознание создает словами, намерением, даром или проклятием, фиксирует поток сознания в определенном состоянии, оставляя в нем свой отпечаток. В воплощенном состонии эти фиксации почти незаметны, поскольку опора на тело придаёт им форму «привычек» и «отношений». Однако в посмертии, где опоры плотного плана сняты, они проявляются в своей энергетической форме, как узлы, печати и тяготения, в значительной степени определяющие маршрут пути по Дуату. И хотя субъективно они могут выглядеть как некоторые «внешние» «наказания», на деле они являются лишь точными проекциями векторов, созданных самим существом при жизни.

В Промежутке не бывает «случайных» или «произвольных» связей, однако все, что существа когда-либо пообещали, взяли, прокляли или были прокляты, становится частью общего энергетического груза, который элементер несет с собой. И хотя при жизни эти обязательства и были скрыты за привычками, договорённостями и «позабытыми» словами, но после смерти они проявляются в чистом виде.

При этом каждый узел имеет свою “запись” в хронике DES или “Акаше”, и в момент Суда сознание видит не только энергетическую форму самого долга, но и всю цепочку событий, его породивших, хотя иногда – и в искажённом виде, если долг сопровождается самообманом.

На посмертном пути опаснее всего те клятвы и долги, которые умерший не осознаёт — обеты, данные в детстве, в состоянии аффекта или транса, обещания, вложенные в песнях, обрядах, ритуалах, в которых он легкомысленно участвовал. В Промежутке такие узлы «всплывают» неожиданно, блокируя продвижение или отбрасывая назад.

Одним из самых «тяжелых» энергетических грузов являются клятвы —добровольные фиксации воли, которые всегда асимметричны: часть энергии существа становится навсегда «выделенной» под данное слово. Клятвы закрепляются на разных уровнях — через имя (рен), когда обещание связано с самоидентификацией (наподобие: «Да не будь я …, если нарушу это обещение); через сердце (эб), когда обет является результатом сильного желения (или нежелания); через тень (шуит), когда обещание дано втайне, из страха или желания, но оттого действует ещё сильнее. Мы уже обсуждали, что существуют особые формы — клятва крови, связывающая через тело; гейс (или самая), при нарушении которого неизбежна расплата; клятва ученичества, где узел «учитель–ученик» удерживает оба сознания в одном поле и так далее.

Узлы долга возникают, когда тот или иной обмен не доведён до состояния равновесия — от полученной силы до непризнанной услуги. Они закрепляются в ка, как следы жизненных потоков, и в ба, как влечение или зависимость, а их отпечаток всегда записан в имени. Долги могут быть родовыми, когда основатель рода что-то обещает за себя и своих потомков; гостевыми, если принятый дар так и не был уравновешен равной энергией (это может быть и энергия благодарности, и реальная оплата); долгами силы, когда человек сознательно воспользовался чужой жизненной энергией (ка) — человека, эгрегора, божества, но не вернул взятое. Узел ученичества — один из самых распространённых: он формируется, если энергия бараки была принята, но обещанная встречная работа так и не выполнена.

Обет — это форма энергетического самосвязывания во имя какого-либо высшего принципа или силы, при этом обет во имя просветления или истины облегчает, выравнивая сердце, а обет ради обретения чего-либо – всегда утяжеляет, порабощая волю.

Еще одним распространенным видом энергетических «грузов» являются проклятия — фиксация сознания через запрет или отрицание, когда поток сознания «привязывается» к состоянию нехватки или деградации. Если проклинает тот, кто имел над существом реальную власть — родитель, господин, бог, признанный им как владыка, то проклятие закрепляется в тени и в сердце. Ещё тяжелее самопроклятие — внутреннее обесценивание своей природы, ощущение или мысль вроде «я недостоин света».

Обязательства и договора «закрепляются» там, где были «подписаны»:

• в теле (сах) и предметах — через материальные привязки и «якоря»: кольца, волосы, записки, кровь и так далее;
• в ка — как отпечатки обменов и утечек жизненной силы, в ба — как привычки и тяготения;
• в сердце (эб) — как системообразующее намерение;
• в имени (рен) — как клятвенные формулы и договорные самоназвания;
• в тени (шуит) — как скрытые соглашения и травмы.

В Промежутке в «учёт» и «обезвреживание» энергетических узлов и долгов вовлечены многие силы посмертия: Гештинанна (или Библиотекари) записывают, аннунаки «проверяют баланс», галлу взыскивают и поедают отпечатки, если им не препятствовать.

Некоторые обязательства в Промежутке поддерживаются не самим должником и не только энергией проклинающего, но и особыми хранителями — сущностями, созданными самим фактом договора. Такие сущности не исчезают от одной лишь воли «разорвать связь», с ними приходится (иногда сложно) взаимодействовать, либо они должны получить «доказательство исполнения» узла или возмещения долга.

На дорогах Дуата все эти виды «грузов» проявляются явно: на Перекрестке, у врат Аменти легко застрять, если имя прочно связано с функциями, отождествлениями или обязательствами: если имя человека прочно связано с «плохой репутацией», если он отождествляет себя с должностью на работе, социальным статусом, религиозной или эгрегорической принадлежностью, не «замечая» за всем этим своей сущности, его Имя (рен) «подменяется», он называет себя «Директором», «Президентом» или «Патриархом», и, не зная себя настоящего, не может пройти дальше первого промежуточного пространства, «застревая» на Асфоделиевых лугах. Если же все-таки за этими ложными отождествлениями умершему удается вспомнить себя, то далее из Огненного Озера всплывают его благословения, проклятия и сильные пожелания – все то, что запечатлелось на уровне тела желаний и обретает «зримую» реальность в Дуате. При этом все эти «узлы» и «грузы» обретают вид существ или объектов, помогающих или мешающих дальнейшему продвижению. На Поле Холмов узлы долга ощущаются как натяжение, мешающее идти, однако именно здесь и легче всего вернуть взятое (как полученное в дар, так и отобранное или украденное), потому это пространство еще и зовётся полем расчётов. В аритах, семи пристанищах, «всплывают» обеты, гейсы и самаи, которые могут «не пустить» в то или иное Пристанище, а значит – значительно удлинить Путь или и вовсе – выбросить из Дуата раньше времени, создав большое количество «созревшей» кармы. В Чертоге Двух Истин «вес сердца» — это суммарная масса всех незакрытых узлов.

Расторгнуть завязанные долги можно только через их энергетическое уравновешивание. Для этого важно понимать точную природу узла и породившего его взаимодействия, а затем — вернуть или возместить взятое — силой, вниманием, признанием; позволить Лангольерам съесть прошлое, отказавшись его питать; перевести обязательство в другую форму, например, отправив «дар» тому, кому должен; снять самопроклятие, честно признавая собственную природу, а не оправдываясь.

В разных зонах Промежутка возможны разные варианты «отдачи долгов». У врат TEX отказываются от ложных имён и поручительств за других, возвращая чужую свободу. У Огненного Озера можно «сжечь» проклятия, называя их, признавая или оспаривая право проклинающего. На Поле Холмов возвращают долги силы и закрывают возникшие энергетические каналы. В аритах развязывают узлы обетов и «высших» обязательств через распознавание их природы и отпускание. В Чертоге Двух Истин признают ущерб, отзывают проклятия, «переподписывают» обеты и так далее.

Возможны и более частные случаи: родовые клятвы снимаются признанием границ собственной индивидуальности, возвратом «оси рода» предкам и отказом продолжать узел; клятвы за других можно ослабить только признанием самонадеянности; самопроклятия лечатся узнаванием Акх, того, что было до любой формы; договоры с демонами или Архонтами — возвратом внимания и отказом от их правил, иногда долги приходится отдавать постепенно, «в рассрочку», например, через принятие роли мана и служение живым.

Таким образом, вес сердца — это степень соответствия его актуальной природы – идеальному прообразу (логосу или «Перу Маат»). «Суду» подвергаются не сами поступки, и даже не их мотивы, а их энергетические основы, векторы — куда течёт внимание, кому должен жизненную силу, с кем или чем связал свое имя.

Когда все такие узлы идентифицированы, названы и «приняты в работу» — сердце становится легче; однако если они скрываются — их вес увеличивается, и Амт пожирает накапливающуюся ложь, «выбрасывая» остатки погрязшего в ней сознания.

Понятно, что лучшее место для расторжения обязательств и возвращения долгов — жизнь. В Промежутке возможностей для этого гораздо меньше и цена ошибки выше. Но если же путь уже лежит по Дуату, необходимо нести с собой три ключа: свое имя, свою ответственность и свою волю.

Тот, кто ещё при жизни научился видеть в клятвах и узлах не инструмент удержания, а урок, повод для осознавания, и, таким образом, опору для освобождения, проходит сквозь Дуат с меньшим бременем, и потому свободнее в выборе пути. Освобождение в посмертии всегда соотносится с равновесием: каждая нить, развязанная без остатка, возвращает часть энергии в центр сознания, а каждый долг, осознанно исполненный, — превращается из оков в опору. В конечном счёте, прохождение Суда и взвешивание сердца — это мера целостности сознания: чем «легче» сердце от неразрешённых связей, тем прямее и светлее путь за Вратами.