Легенды об Атлантиде – сказочной стране мудрецов и волшебных технологий – всегда будоражили воображение людей. Кому-то Атлантида напоминала об утраченном Золотом веке, для кого-то – была свидетельством древних побед и первичной, но не божественной, а «чисто-человеческой» мудрости, а для кого-то – напоминанием об опасностях преобладания технологий – над духовностью.

Во всех легендах и преданиях Атлантида (Та-меру) — это прежде всего «земля мастеров», первое проявление в мире оформленных и оформляющих сил, первая победа и первый провал созидательных усилий.

По преданиям, эта страна возникла задолго до людей — как форпост альвов и сидов, где еще в Эпоху Туата де Дананн поселились свартальвы и развернули свои великие мастерские.

Это был обширный архипелаг, выросший в результате трёх геологических движений, совпавших во времени: расползание Пангеи и разрыв между Лавразией и Гондваной; серия «недоразрывов» континентальной коры, оставлявших приподнятые банки и плато над уровнем моря; и ранние всплески базальтового магматизма вдоль будущей азоро-гибралтарской зоны сдвига.

Примерно 150 млн лет назад это и создало дугу архипелагов: от ворот будущего Гибралтара на запад и северо-запад образовалась гряда разломных террас, шельфовых плато и юных вулканов, на которых камень был ещё «тёплым» и поддающимся формированию.

Именно на таких островах альвы и сиды ставили свои узловые Замки, а свартальвы — мастера формы, камня и металла — выстроили для себя оплоты в Срединном мире, где обрабатывали руды, используя живой теплообмен глубин, строили кристаллические структуры, не застывшие окончательно, создавали новые виды материи и «приручали» энергию. Так и родилась «Земля Мастеров».

Здесь изначально царил порядок совместной работы. Альвы поддерживали упорядоченность и структурированность; сиды соединяли Потоки и формы, подводя к своим Замкам каналы от четырёх Элементальных городов — Фалиаса, Муриаса, Финиаса и Гориаса; свартальвы обеспечивали ковку, трансформацию и «инженерную» часть — от переработки рудных пород до тонкой настройки проходов между слоями миров и межмирья.

Положение у Врат Ванахейма — там, где много позже возникнет Гибралтар, — делало архипелаг естественным порталом для вхождения ванов: волнами, в юрско-меловые периоды, стихиали приходили сюда, управляя коэволюцией  цветковых и их опылителей, создавая первых плацентарных зверьков, выстраивая маршруты рыб вдоль океанских течений. Так Атлантида была одновременно школой и цехом, где над формой работали ради совершенствования самой жизни, готовя биологические формы ко все более полному вхождению сознания – в материю.

Ландшафты островов выстраивались вдоль разломов земной коры; там, где трещины открывали «зелёные камни» — серпентиниты и сходные породы, — свартальвы выстраивали свои залы-мастерские, а там, где юные базальтовые образования еще излучали тепло, — выстраивали кузницы, жар в которые шёл из земных недр; на банках, где камень «заряжается» энергией приливов — располагались «слуховые» площадки — уловители энергии даже слабых морских течений.

Мастерство цвергов всегда активно использовало акустику материи: камень, вода, огонь и воздух связывались в техниках, где инструмент никогда не отрывался от первоэлемента, а процесс работы – от сознания мастера.

Свартальвы знали цену времени: они понимали, что поспешность — враг кристалла, но и что застой – опасность закостенения текучей формы.

Со временем «Земля Мастеров» перевела представления о природном равновесии на язык клятв и договоров: дар можно получить лишь в обмен на дар, помощь — лишь в обмен на реальное движение. Любая работа здесь требовала «платы»: за каждый проложенный ход, за каждый выкованный артефакт следовало вернуть в Поток ровно столько, чтобы он не «обмельчал», и ни капли ни меньше, ни больше.

Воспоминания об этой земле сохранились в разных преданиях, как память об островной кузнице на стыке огня и моря. В северной традиции —  это Нидавеллир, чертоги Темных альвов/цвергов, где были выкованы орудия богов и где договоры ценились дороже золота. В кельтской традиции — это рассказы о трех богах-мастерах (Гоибниу, Лухтайне и Крёдне). У эллинов — сохранились предания о Кабирах Самофракии и Эллиса, Телхинах Родоса, кузнице Гефеста под Этной и циклопьих пещерах. В семито-хеттских мифах есть предания о Котар-ва-Хасисе, божественном строителе, чья мастерская словно стоит «на острове», у кромки вод. В индийской традиции описаны мастера Вишвакарман, инженер и архитектор миров, и Майя-данава, тёмный мастер «иллюзорных городов». В германских сагах говорят о нибелунгах, кузнецах под горой, чьё золото становится проклятием, если нарушена клятва.

Все эти предания упоминают некоторую двойственность мастерства, которая определит будущую судьбу Атлантиды — сочетание ремесла преобразования, служения жизни — и технократии принуждения.

До тех пор, пока Атлантида оставалась мастерской альвов и сидов, союз духа, материи и технологии был чист.

Однако мир менялся: сперва фоморы вновь проявились на Гондване, а затем и распространились на север. Разгорелась война – «Вторая битва при Маг Туиред», которая заставила сделать кузницы оборонными: свартальвы уже ковали в них не только мосты и ритуальные ножи из орехалка, но и щиты для Замков.

В этой войне свартальвы сыграли роль не менее важную, чем лессальвы, асы или ваны, хотя в летописях о них упоминается реже. С давних времён они обучали народы фейри оформлять материю, придавать формам устойчивость и способность вмещать энергию и дух. И потому во Второй битве их влияние проявилось через их благодарных учеников: кобольды, хранители рудных жил, снабжали войско оружием, не плавящимся под огнём фоморов. Коблины, хитрые и выносливые, вели штурмовые отряды, вооружённые клинками и копьями цвергов. Форги, кузнечные народы, разжигали огонь созидания, противопоставленный демоническому пламени Балора, и ковали щиты, способные отражать разрушительный свет его глаза. Лепреконы, мастера, перенявшие у свартальвов тайны наложения судьбы на вещь, создавали артефакты, искривлявшие вероятности и выводившие союзников из-под смертельных ударов.

Когда фоморы начали сжигать тела сидов своим огнём, выталкивая их в бесплотное существование, именно свартальвы создавали временные вместилища из камня и металла, в которые духи могли входить, сохраняя связь с плотным миром – первый опыт «протезирования» и создания «внешних носителей информации».

После падения «Глаза Балора» и массового вымирания в конце мезозойской эры, мир фейри вошел в длинный Золотой Век, в котором млекопитающие распространялись, птицы наполняли небо, цветковые растения ширились и «сживались» с насекомыми, а Атлантида и Шамбала окончательно сформировались как два форпоста созидательных сил.

Однако затем появились люди, и свартальвы поначалу открыто дружили с этими новыми существами: учили выстраивать кромлехи и арки без насилия над камнями, отливать металлы без убийства лесов, прокладывать тоннели так, чтобы реки не пересыхали. В хрониках Каихира упоминаются именно такие формы сотрудничества, а  мостостроители, знавшие два языка — человеческий и фейрийский — умели «снимать» напряжения земель, не травмируя их.

Люди пришли на архипелаг Та-меру приблизительно 70 тыс лет назад, когда шельфовые равнины тянулись от берегов Северной Африки к Западной Европе. Поначалу это были лишь редкие вояжи охотников и мореходов, проводившие разведку троп к «островам Мастеров». Первые контакты были ограниченными: люди прислушивались к мудрости Волшебных народов, постепенно и по мере сил (и ума) перенимали их техники; свартальвы же изучали человеческие особенности тела и сознания.

Однако эта дружба оказалась более хрупкой, чем казалось. Люди, развивающиеся под влиянием хищных сил, захотели ускорения преобразования материи и контроля над ней. Им требовались результаты «к назначенному сроку»; их не пугало насилие над формой.

Там, где на карту были поставлены растущие потоки энергии в Промежуток, Архонты подогревали в людях то, что работало в их интересах: склонность к колонизации земель, к потребительству, к насилию над потоками мира и даже над собственными чувствами. Этот «холод в сердце» помогал людям делать то, чего ни фейри, ни тем более альвы не могли себе позволить без предательства самой своей сущности.

Тогда и разразилась «Битва при Слиаб Мис» — первое открытое столкновение людей с фейри (и Свартальвами), которое привело к «смене власти» в Атлантиде, и занятие людьми доминирующего положения в ней.

Кроме того, люди быстро усвоили: угроза святыням — сильнейший рычаг власти над древними народами. Они брали в заложники не только мастеров и их семьи, но и места, с условием типа: «откроешь тайну — оставим ключевой родник в покое; откажешься — заглушим».

И уже примерно 20 тыс лет назад на островах Та-меру появились первые «кварталы», а, фактически, гетто для мастеров — подземные лабиринты, куда свартальвов загоняли как в ремесленные казематы, меняя договоры — на принуждения. Технологии становились все более травмирующими природу и все более потребительскими.

Так родилась Атлантида атлантов — человеческая держава, выросшая поверх и вне мастерских Волшебных народов.

В кульминации этой деградации атланты попытались пробить постоянный Портал в Альвхейм, и друид  Каихир, последний из мостостроителей-посредников, заплатил жизнью, закрывая брешь. Атлантида затонула, вызвав потоп, а часть ее населения – расселилась по разным материкам и странам.

После Потопа, в голоценовую эпоху, мир ещё долго отзывался на падение Атлантиды «второй водой»: тонули последние равнины, якорные банки уходили в глубину, а фейри сворачивали свое явное присутствие в мире, постепенно уходя «под холмы», в Замки, в пространства межмирья. Люди же укрепляли берега, строили города и новые гавани, неся по суше и по морю два наследия сразу: технологию  и принуждение. Именно в этом и заключается главный итог атлантской истории: бывшие «ученики» стали надсмотрщиками, потому что научились обманом и насилием «жить в долг» у мира, не возвращая плату.

После катастрофы, поглотившей Атлантиду около 12 тыс лет назад, народ атлантов растворился в новых землях, оставив глубокий след в человеческой истории. Они расселились по близлежащим территориям: часть двинулась в Северную Африку, часть — на Восточное Средиземноморье, унеся с собой память о своей прародине и часть её знаний — умения строить, возделывать землю, организовывать сообщество, причем наименее «испорченная» часть атлантов основала первые города будущего Египта. Не случайно многие египетские легенды указывают на «Остров Западный», затонувшую землю мудрецов, как на источник их культуры.

И сегодня на морских картах глубин можно разглядеть былую географию Атлантиды: банки к западу от Гибралтара, «рассыпанные» к Азорам поднятия, цепочки подводных гор.

История атлантов содержит в себе двойное наследие. С одной стороны — они принесли в мир созидательную силу: умения строить храмы и города, упорядочивать хаос природы, поднимать культуру на новые высоты. Но с другой — именно они распространили по миру тень гордыни, жажды власти и жестокости. Эти два полюса с тех пор сопровождают всё человечество. Атланты подарили миру первые очаги цивилизации, но вместе с ними — и семя внутреннего раскола: между творчеством и разрушением, между служением высшему и подчинением мира и существ в нем — своей личной выгоде.