В современную мифологию достаточно прочно внедрилась путаница, которая накапливалась многими столетиями и касается смешения трех совершенно разных по энергии, функциям и происхождению, но сходных по создаваемому на человека впечатлению народов: темных альвов (или цвергов), элементалей земли (гномов) и фейрийских мастеров (кобольдов и коблинов).

Свой вклад в эту путаницу внесли и средневековые книжники, и алхимики Возрождения, и романтики XIX века, и переводчики, не различавшие тонкости терминологии. Однако если аккуратно разделить традиции и вернуться к первоисточникам, границы оказываются ясными и чёткими: каждый из трёх народов имеет свои особенности функций, энергии и сознания.

Первый народ — тёмные альвы. Согласно северной традиции, именно они воплощают изначально-оформляющую мудрость и искусство выводить упорядоченную структуру из первоматерии. Это древний, сильный и мудрый божественный народ, родственный Светлым альвам; их роль — ковать структуры, задавать и поддерживать устойчивость Материи. Их родина – Свартальвхейм, один из особых миров Иггдрасиля, возникший тогда, когда свет сознания выделил из мрачных областей Нифльхейма пространства, ставшие на путь оформления и проявленного бытия.

Однако темные альвы расселились и по другим мирам, а также – по пространствам межмирья. Именно их стараниями поддерживается ремесленная мощь Элементальных Городов и, шире, весь каркас фейрийской цивилизации Промежутка: в мастерских Фалиаса, Гориаса, Финиаса и Муриаса — именно свартальвы ведут работу по оформлению и закреплению элементальных опор мироздания.

В Первую Эпоху (Кесайр) они проявляются как носители Потенциальности –знатоки логосов, умеющие переводить их в эйдосы и дальше – в формы, они выстраивают в реальности первые опоры устойчивости и создают ядра будущих структур; во Вторую (Партолон) и Третью (Немед) эпохи они создают свои мастерские кластеры в Городах; после исхода Замков в Промежуток именно они превращают Фалиас, Гориас, Финиас и Муриас из абстрактных «сокращённых реальностей» в деятельные опорные узлы ремесел. В Пятую эпоху (Туата де Дананн) свартальвы становятся архитекторами сопряжений: они связывают Замки сидов с Башнями, настраивают мосты между межмирьем и Мидгардом. В Шестую эпоху (Людей) происходит катастрофическое вырождение их родины, Свартальвхейма, в нем развивается технократическая раса игвов, а сохраняющие приверженность старым традициям свартальвы уходят в глубины межмирья, однако не исчезают, выстраивая свои мастерские в острова устойчивости Промежутка.

При этом Темные альвы бывают двух видов: хтонические, подземные, работающие с еще хаотическими материальными субстратами, и «космизирующие», «надземные», которые создают более сложные и «технические» объекты.

Собственно «свартальвы» в сагах нередко выступают под именем цвергов: подземные кузнецы, кующие узы Глейпнира или выкуп Локи, — это всё они, та же кузнечная аристократия подземного Порядка, где ремесло является продолжением логоса. Продукты цвергов еще мало отличимы от магических артефактов, в них включены Руны и заклинания, они еще неотделимы от духа.

Однако «надземные» расы свартальвов – не «карлики». Они – мастера сложных форм, создающие составные материальные объекты из «сырья», поставляемого из недр. Их продукты – то уже более «механические» предметы, которые могут работать самостоятельно либо на «грубых» видах энергии. Самый известный представитель этой расы — Вёлунд: не «карлик-кузнец», а героический свартальв, князь и мастер альвов; его ремесло столь велико, что он возносится в небо на созданных им крыльях.

Однако эти, «высокие» свартальвы – всегда ученики цвергов, они продолжают и развивают то, что создано в хтонических глубинах. И Вёлунд – также лишь «ученик», хотя и превзошедший своих подземных учителей в «техническом» мастерстве, но уступающий им в мудрости глубинного понимания.

В целом, народ Свартальвов включает три взаимосвязанные школы:

1) Мастера сводов (hvel-setjar) – Строители, «высшие инженеры» и «математики», которые рассчитывают «небо вещей»: выверяют форму и кривизну, ищут естественные опоры мест, соединяют силу массы и силу вибрации; их работа — мосты, своды и купола; для них важны уставы, клятвы, договоры как «своды» смыслов.

2) Соединители (bind-smiðir) — Кузнецы, ведают ремеслом швов, спаек, заклёпок, шарниров и других видов соединений. Они отвечают за то, чтобы разнородное не ломалось на местах соединения и чтобы новое входило в старое без разрушения целого.

3) Рунники (rún-bindarar) — Мудрецы, которые подбирают подходящее имя для формы. Для них Руны – векторы конструкций, знаки самопознания форм во взаимодействиях и под нагрузкой времени.

Свартальвы – не только славные мастера, но и знаменитые наставники. Они не просто «учителя сидов», а старшие по ремеслу, от которых Туата переняли главные особенности своей работы: сперва форма — потом сила (Фалиас), сперва цель — потом действие (Гориас), сперва граница — потом размах (Финиас); сперва мера – затем отдача (Муриас), сколько миру можно дать, чтобы он не лопнул и не оскудел.

Потому в битвах при Маг Туиред Тёмные альвы хотя и не сражались в первых рядах с копьями, однако их работа слышна в том, что хаос не превращался в свалку; именно их усилиями были выдержаны цель, фронт, тылы и поставки.

Работу свартальвов можно узнать по прочности и долговечности: их мосты правильно стареют, их крепости вплетают ветер и воду в свои конструкции, их устройства не «побеждают природу», а сотрудничают с нею и потому функционируют дольше.

Свартальвы уважают и своих учеников. Они знают, что для фейри враждебно «холодное железо», которое режет не только плоть, но и магические энергии; поэтому они почти не вводят «железо» в фейрийские артефакты, предпочитая орехалк – священный металл Волшебного народа. Для других целей они широко используют звёздное железо (метеориты, «живой», преображенный магией металл), лунное серебро (для гибких узлов), рассветную бронзу (для опор, где важна энергия Венеры). Если они и берут земное железо, то предварительно окультуривают: легируют, добавляют микропримеси, закрывают покрытием из бронзы или золота, чтобы оно служило структуре и не жгло союзников.

Они соблюдают принципы чести: не вводят в мир силы, которая не «вплетается» гармонично в уже существующие потоки.

Совсем другая природа у элементалей земли — гномов. Это —  природные духи Земли, «землеходы», которые проходят сквозь камни, породы и пласты, создают и хранят руды и кристаллы; их связь — с самой стихией, они – разум элемента.

Парацельс описывает их как вид сублунарных существ без бессмертной души — и этим уже указывает на иное происхождение и иную энергию, чем у фейри и альвов.

В космогоническом смысле гномы действуют уже в Первую Эпоху Земли: когда мир еще только оседает, остывает и кристаллизуется, они выстраивают его кристаллические решётки — от рифов и известковых плато до первых рудных жил.

Они предшествуют народам ремесла и государственным устройствам: гномы не строят цивилизаций, они лишь формируют толщи камней и пород, закладывают пласты, растят кристаллы и придают вес любой форме. Они – сила массы и энергия устойчивости. Их проявления — инертность, уплотнение, питание и воплощение; их сторона света — Север; их сезон — зима.

Гномы «думают» самим телом планеты: их мудрость – в силе тяготения, слоях и отложениях. Там, где проходит гном — жила оживает, трещина затягивается, осыпь останавливается.

Они меняют свой рост по необходимости, несут любые нагрузки, берегут руды и кристаллы для созревания; их законы — щедрость меры, потому алчности они не терпят, хотя и бессмысленного «разбазаривания» не допускают.

Их природные антагонисты — Драконы недр, огненные силы земных глубин, чьё давление и жар разжижает и взрывает магмы, нарушая столь желанное для гномов отвердевание; отсюда и мифологическая память о «вечном противостоянии» Земли и Огня.

Их «города» — пещеры, полые горы, рудные тела, естественные холмы и горные массивы; их «дворцы» и «палаты» в преданиях — лишь метафоры организованности и красоты породы.

У них нет правил войны и этики договоров — их мораль геологична: созревать, удерживать, утяжелять, кормить.

Потому их описания часто противоречивы: они выступают как добродушные хранители там, где соблюдают меру и благодарность; и как суровые мстители там, где грабят жилу и рушат склоны.

С фейри гномы не состоят ни в подчинении, ни во вражде: это параллельные царства — фейри работают с формами и ритмами жизни, гномы же — с массой и плотностью.

С тёмными альвами гномы близки по роли (формирования прочности и  опор), но не по природе: альвы организуют форму, тогда как гномы придают ей вес; там, где альвы выстраивают своды, гномы поддерживают твердость.

С кобольдами гномы соседствуют в шахтах, но разделяют функции: кобольды регулируют механику места — швы, инструмент, порядок, а гномы —  поддерживают саму толщу породы.

В системе Элементальных городов земля как первоэлемент сосредоточена в Фалиасе, городе формы и правды; однако гномы — не «граждане» Фалиаса, а сама его структура: они поддерживают и питают базальную силу и сохраняют правду мер, благодаря которой форма не опустевает.

Их дар — устойчивость: они переводят задумки из возможного — в существующее, и для этого закрепляют, уплотняют, доводят до состояния, когда вещь способна сама поддерживать себя.

Их теневое проявление — застой: та же инертность, накопившись сверх меры, придаёт равнодушие, бесчувствие, меланхолию, «каменное сердце». Потому земные энергии и требуют противовеса Воздуха: лёгкости и «окон» перемен.

Гномы не требуют жертв и не любят шумных обрядов: им ближе правильная рутина — честная кладка, терпение в высушивании раствора, уважение к срокам постройки, возвращение месту того, что у него взято.

Именно поэтому смешивать гномов с цвергами неверно: цверги — носители традиций и мастера высоких кузниц, а гномы — стихия и стражи пластов.

Наконец, подземные фейри-мастера — кобольды и коблины. В германском фольклоре они описываются как «шахтные» обитатели, капризные, но чаще полезные, способные вынести из-под завала шахтёра или перепрятать инструмент, если с ними грубы. Это — специализированные народы фейрийских мастеров, хранители ремесленных секретов, для которых «ремесло — как молитва». Они учатся в Фалиасе и смежных поселениях межмирья, чинят, настраивают, упорядочивают.

Кобольды – это часть Волшебного народа, издавна связанная со стихией земли и с гномами; их естественная среда — породы, штольни, пещеры и шахты, где они выступают хранителями и защитниками подземных богатств и посредниками между стихией и людьми-рудокопами.

Их дар — чувствовать малейшее движение пласта, предвосхищать обвалы, а при необходимости — защищать жилу от грабительской добычи: сбить заблудившегося горняка иллюзорным поворотом штрека, укрепить стену пещеры, изменив «узор» кристаллической решётки, или, напротив, размыкать её там, где нарушен порядок.

В Фалиасе кобольды почти слились с гномами в рабочем союзе: вместе они поддерживают плодородие и устойчивость Земли; но в мирах, где людей ведёт алчность, именно их влияние и их магия стоят за «внезапными» обвалами, селями и другими «земляными» карами.

Коблины — еще один «земляной» народ фейри. Их часто путали с кобольдами, цвергами, гномами и нокерами, но предания подчёркивают: они не владеют структурой Земли и не «копят» богатства. Коблины — как «нервы» глубин, эхо-сигналы породы, ответы подземного мира на звук, страх или намерения людей. Они малы ростом, жилисты и подвижны, словно сшиты из памяти поколений шахтёров. Они словно растворены в камне, приходят и исчезают там, где человек вторгается в тишину недр: спокойного и уважительного они проведут, трусливого и алчного заведут — и дорога обернётся пропастью буквально и символически. Шепот благодарности, кусок хлеба, глоток эля — вот достаточная для них «плата»; а пренебрежение естественными законами — причина беды.

Таким образом, если свартальвы — древняя «кузнечная аристократия» формы; гномы — стихийные хранители пластов; кобольды — мастеры-посредники и хранители режима, то коблины — «совесть шахты», отголоски глубин, проверяющие человеческте намерения.

Кобольды и коблины — фейрийские мастера и инженеры, самые близкие к людям по образу действий; с этими же народами связаны и поздние человеческие наименования — вплоть до металла кобальта.

Поэтому кобольды могут быть «переводчиками» между гномами и людьми (они понимают и язык жилы, и речь шахтёра), но при этом они остаются фейри — нелокальным существом со свободной волей, своеобразной этикой и своим ремеслом. И там, где гном будет хранить пласт как данность, кобольд — будет охранять порядок добычи и справедливость обмена.

Тёмные альвы работают с формой как с продуктом логосов: они выстраивают свод и поддерживают сложную конструкцию мира; их кузницы — продолжение Города и Порядка. Гномы — «оживляют породы» изнутри: где они проходят, оживают жилы и растут кристаллы; они немногословны, и оставляют свой след в геологии, а не в хронике. Кобольды — рука фейрийской культуры: мастера-инженера, «техники» межмирья; у них есть понятие работы по Завету — они ремонтируют тонкую механику мест и следят за инструментарием.

В целом, различение трех «земляных» народов можно описать так: свартальвы/цверги — это носители формообразующей инженерии и клятвенных технологий; гномы — сама Земля в работе, без артефактов и цехов; кобольды/коблины — существа, поддерживающие режим и порядок недр, посредники между пластом и человеком.

Соответственно, необходимо придерживаться и трех способов взаимодействия, трех этик: для свартальвов – честь и честность, для гномов — баланс изъятия и возврата, для фейрийских мастеров – умеренность, тишина и регламент работ.

При такой верной настройке Города дадут опоры, Стихии поддержат гармонию глубин, а Ремесло соединяет их в действии — и в каждой легенде ясно, чьи деяния описываются и какие следствия они имеют.