Несомненно, во все времена развития человеческого общества одним из самых активных источников оттока психической энергии является «Король гламура» — Паймон – и его свита. Даже несмотря на «вторичный» характер этих дестракторов, они перетягивают на себя так много внимания и оказываются такими прочными ловушками, что все насаждаемые ими виды социальной демонстративности оказываются одними из самых базовых основ общественных структур и процессов. Действительно, общества фактически выстроены на масках, притворстве и том самом «гламуре», то есть – умении «скрывать» свою природу за яркими ширмами.

И среди форм этого притворства, конечно, немалая роль принадлежит различным «демонам красноречия», дестракторам «словесного позерства», начиная от «более старших» Загана (Короля актеров), Набериуса (из свиты Белиаля), и до Ипоса, Валака и Хаборима из свиты Паймона.

При этом влияние последних особенно опасно прежде всего своей тонкостью, меньшей заметностью, однако – не меньшей эффективностью в блокировании развития сознания.

Точно так же, как Фокалор часто порабощает «духовных учителей»,  Хаборим – распространенный хозяин психики «квалифицированных специалистов», особенно в сфере гуманитарного знания. И именно его усилиями сфера культуры, духовной жизни суживается, становясь своего рода «уделом избранных», которые монополизируют «единственно верное» понимание истории, культурологии и вообще сферы «тонкого мышления и эмоций».

Этот дестактор входит в сознание под маской ясности, под видом «правильного понимания», через стремление исправить, наставить, объяснить, — и этим захватывает психику в ловушку пустой информации, опыта, который не превращается в магический Авторитет.

Хаборим подменяет ключевое понятие Пути – представлением о маршруте, лишая его глубины, неоднозначности, парадоксальности. При этом он не обманывает и не «уводит в сторону», он просто отучает слушать и смотреть вглубь.

Матрица Хаборима часто активируется в сознании тогда, когда понимание себя и мира начинает вызывать не сострадание, не уважение к инаковости, но презрение и раздражение. Тогда, где человек уже прошёл часть Пути, уже чего-то  достиг и что-то преодолел, вместо того чтобы бережно делиться, он начинает судить. С этого момента Хаборим становится его спутником и советчиком: подсказывает, кого исправить, на кого сердиться, в чьих ошибках срочно признать «заблуждение». Он делает сознание глухим к живому, нечутким к иному, не желающим заглянуть глубже и шире. Ему начинает казаться, что он уже «все понимает», в том числе – и движения чужой души, и из-за этого он зацикливается лишь на одном слое реальности, на том пласте, который ему и правда понятен и известен, но который, тем не менее, не исчерпывает всей сложности мира и психики. Он берет свое успешное, но все же ограниченное, знание, оформленную систему, действительно хорошо работающую в одном аспекте или направлении, и с её помощью судит всё остальное. Так рождаются те, кто «всё понял» — и потому больше не ищет и не стремится понимать глубже. Хаборим верно указывает на ошибки других, однако не для того, чтобы помочь, но — чтобы подчинить или просто демонстрировать свое превосходство. В сердце такого человека пылает огонь исключительной правоты, при этом тонко отравляя всё, к чему он прикасается.

Демон часто овладевает интеллектуалами, «одарёнными детьми», привыкшими быть правыми, ценимыми, лучшими. Он поражает в первую очередь тех, кто действительно много понял. И он развивает в них манию всезнайства, нетерпимость к иному, клокочущую ярость на «глупцов» или «профанов». Особенно охотно Хаборим поселяется в институтах — университетах, духовных школах, редакциях, где он возводит культы «научности» или «правоверности» и порождает касту «владельцев истины», охраняющих её от простых смертных.

Влияние Хаборима – в том, чтобы убедить, что именно его носитель «знает лучше всех», и тем самым сделать его глухим, закрытым, ослеплённым своим же светом. Он внедряется в сознание под видом «ответственности за других», и превращает это чувство в насилие наставления.  Именно поэтому Хаборима часто называют «демоном зловонной правоты», и даже иногда путают с Раумом – демоном мошенников и манипуляторов. Эта матрица активна в сознании тех, кто считает свою систему взглядов универсальной, кто создаёт жесткие научные или духовные доктрины и вешает ярлыки на инакомыслие: «еретик», «шарлатан», «недоучка». Его не интересует жизнь, если она не может быть описана; его раздражает свобода, когда она не структурирована. Он презирает сомнение, он ненавидит неуверенность, он отрицает пространство для ошибки. Даже близкий человек не может с ним поспорить, не получив пространной лекции в ответ.

Понятно, что Хаборим внедряется в сознание постепенно, и обычно на первых этапах он хорошо замаскирован. Когда человек действительно добивается успеха в какой-то области, он начинает чувствовать удовольствие от того, что может объяснить другим, что его опыт приносит результаты. И постепенно он становится «экспертом», источником советов, наставлений, часто — благодарности. Его уважают, к нему прислушиваются. И так в нем постепенно растет и крепнет привязанность к роли Знающего. В любой новой ситуации он ищет подтверждение своей модели мира. Когда она работает — это усиливает чувство правоты, а когда не работает — виноватыми становятся «другие», «не готовые», «глупые». Несогласие вызывает в нем раздражение, внутреннюю дрожь, даже жар. Ему все сильнее хочется возразить, доказать, обличить.

Так сознание становится избирательно глухим, оно слышит лишь то, что подтверждает уже известное; оно не может выносить неопределённость, парадокс, чужой опыт. И в несогласном оно слышит не человека, а только ошибки в его словах. Так эмпатия постепенно угасает и уступает место структурному анализу.

На этом этапе Хаборим «запечатывает уши»: его носитель больше не слышит других, он лишь говорит сам. Теперь для него уже невозможно не быть правым:  любая ошибка воспринимается как личный крах, а любое признание чужой правоты вызывает стыд и тревогу.

Так рождается мышление, неспособное к восприятию, к спонтанности, чуду, инаковости, которое не живёт, а лишь бесконечно повторяет то, что уже знает, применяет одни и те же шаблоны к совершенно несопоставимым с ними явлениям.

Но суть любого демона в том, что он разрушает прежде всего самого носителя. Хотя энергия Хаборима — огненная, это — огонь без выхлопа, пламя, лишь обжигающее психику. Он отбирает энергию, подтачивает нервную систему, вызывает бессонницу, гнев, ощущение внутреннего сжатия, приступы раздражительности. Его носитель не любит быть один, но его становится тяжело выносить в «обычных» ситуациях. Он требует общения — но только с теми, кто соглашается. Он остается прекрасным лектором, но становится угнетающим собеседником. Поэтому одержимый им становится всё более изолированным, одиноким, отравленным самим собой.

Он блистает на кафедре, в аудитории, на вебинаре. Его речь стройна, ярка, насыщенна. Он умеет расставить акценты, владеет иронией, поражает памятью и логикой. Люди слушают — с уважением, с интересом, иногда с завистью. В нём чувствуется сила. Чувствуется знание. Его хочется слушать, но не хочется быть рядом. Таких людей часто ценят в официальной сфере, в образовании, в культуре. Они несут знание, но при этом не несут душевного тепла. А потому такие люди часто внутренне одиноки, в их сознании все больше нарастает холод, несмотря на всю огненность их знаний и речи, потому что их (несомненная) правота не заменяет прикосновения, участия, настоящего присутствия.

«Закрытые уши» Хаборима — это глухота не только к другому, это, прежде всего, глухота к тому, что исходит изнутри самого сознания, но при этом не соответствует уже известному. Это — отказ слышать самого себя, если голос интуиции не укладывается в схему известного, проверенного и одобренного. Важным признаком присутствия этого дестрактора в сознании является неспособность выслушать, не оценивая, а просто стремясь понять; для Хаборима не бывает «разных мнений», бывают лишь – верные и ошибочные.

Несложно понять, что противостояние Хабориму состоит в признании сложности и многоуровневости жизни, осознании того, что даже истина может быть убийственной, если подана без любви, в сознании того, что  быть правым — еще не значит быть живым. А быть живым — это, в первую очередь, уметь слышать и слушать. Для этого важно понимать, что никакое знание само по себе не дает совершенства, и что другие имеют право ошибаться, а иметь другое мнение – не значит быть глупым или убогим. Настоящая победа — это не утверждение своей правоты, а устранение самой болезненной потребности в правоте, уход от желания навязывать, позволение другому — ошибаться, а себе — не знать.