Реинкарнации или трансмиграция душ

Опубликовано Среда, 11 февраля, 2009, автор Энмеркар

В отличие от южной ветви индоевропейской цивилизации, для ее северных и западных народов не была повсеместно свойственна вера в обязательное перерождение и перевоплощение.

Вместе с тем, не только древние греки (например, пифагорейцы), но и кельты признавали, что одна и та же личность может существовать в разных телах, разных формах.

Примером может быть ирландская легенда о Финтане (Туане), одном из первых поселенцев Ирландии, который приехал туда еще до потопа, и, просуществовав в виде многих людей и животных, дожил до христианских времен.

Хорошо известно высказывание Цезаря в «Записках о галльской войне», являющихся ценнейшим источником кельтской этнографии, где он так описывает учение друидов:

«Между прочим друиды стараются вселить убеждение, что души не подлежат разрушению, а по смерти одного существа переходят в другое; цель этого учения — внушить презрение к смерти и сделать храбрее...».

В саге «Рождение Кухулина» рассказывается о том, как чудесным образом воинами короля уладов была найдена рожающая женщина, рожденный ей мальчик был взят ко двору и воспитывался королевской дочерью Дехтире, пока не подрос. Тогда напала на него болезнь, и от нее он умер. После трех дней скорби о воспитаннике Дехтире одолела жажда. В поданной ей чаше с питьем она увидела крошечного зверька, который хотел прыгнуть ей в рот. Она постаралась сдуть его и выпила чашу, а этот зверек «проскользнул и пробрался внутрь нее». Во сне Дехтире явился муж и сказал ей: «Я принял образ мальчика, который там родился, и меня воспитала ты; это меня оплакивали в Эмайн-Махе, когда мальчик умер. Но теперь я снова вернулся, проникнув в твое тело в виде маленького зверька, который был в питье. Я — Луг Длинные Руки, сын Этлен, и от меня родится сын, ныне заключенный в тебе. Сетанта будет имя его». После этого Дехтире забеременела и как ни пыталась она избавиться от плода, ребенок родился, вырос и со временем получил имя Кухулин, став величайшим героем.

Приведенные примеры показывают, что западноевропейское представление о трансмиграции душ существенно отличается как от индийского, так и от пифагорейского.

По свидетельству Порфирия (V Pyth. 19):

"О чем Пифагор учил своих учеников, никто не может сказать с уверенностью, ибо они давали строгий обет молчания. Из его учений наиболее общеизвестны следующие: что, по его словам, душа бессмертна, но переходит в других живых существ... "

Кельтское же представление о трансмиграции не касалось всех существ. Она была уделом лишь некоторых героев, которые для выполнения своей миссии снова возвращались в воплощенный мир.

Скандинавам также была знакома идея реинкарнации.

В старинной норвежской саге рассказывается, как король Олаф Святой (995-1092) ехал  однажды  со  своими  воинами мимо кургана,  где был погребен  славный конунг  Олаф  Альв  Гейрстадира. Кто-то из  свиты  спросил короля Олафа:  «Скажи мне, государь, ты ли тот, кто здесь похоронен?» Король отвечает ему: «Не было никогда у моего духа двух тел и не будет  — ни ныне, ни в день воскресения. И  если  когда-нибудь я отвечал иначе, значит, не было во  мне  правой  веры».  На  это   человек   из  свиты  говорит:  «В  народе рассказывают, что, будучи раз на этом месте, ты якобы молвил: „Здесь был я и здесь  проезжал“».  Король  отвечает:  «Никогда не молол  я  подобный вздор, ничего  подобного не мог я  сказать». И, придя  в  великое  возбуждение,  он пришпорил коня и поспешил прочь оттуда."
Автор песней о Хельги Убийце Хундинга в конце второй  песни  замечает: в древнее  время верили, что люди рождаются вновь  («trua  i  forneskio»), но теперь  эту прежнюю  веру считают  бабьими сказками  («ker-lingavilla»).

Существуют свидетельства и о славянских представлениях о реикарнации.

Считается, что весьма распространенные в древности скорченные погребения имитировали позу эмбриона   в  материнском  чреве; скорченность достигалась  искусственным  связыванием  трупа. Родичи  готовили  умершего  ко  второму  рождению на земле, к перевоплощению его в одно из живых существ.

Когда человек умирал, по думам древних славян, душа его, или дух, уходила из тела, как «дымец малый». Судьба этих духов, по представлению древних, различна. Часть из них остается на земле, творя добро и зло, друга часть отправляется на небо, продолжая влиять на жизнь потомков. Считалось также, что души умерших ищут себе пристанище в животных, предметах, поэтому многие лечебные приемы связывали с животными: при головной боли сажали на лоб щенка, при лихорадке привязывали рядом козу и т.д.

При этом самым существенным вопросом остается прерывистость проявления, исчезновение личности.

Приверженцы «обязательной» реинкарнации объясняют это особыми превращениями, которые сопровождают трансмиграцию душ и ведут к потере памяти.

Таким образом, мы видим, что идея обязательной реинкарнации является одним из следствий веры в бессмертие души как носителя личности.

Не-сохранение личности как раз и не позволяет установить прямую связь между воплощениями.

Европейское языческое представление о перевоплощении было глубже современных примитивных представлений об этом процессе. Имелась в виду именно трансмиграция, перетекание особой невидимой и неощущаемой субстанции, жизненной силы, которая и приводила к тому, что две жизни совершенно разных личностей оказывались каким-то образом связаны друг с другом и окрашены одной тональностью.

Точнее всего это можно было бы выразить словами наподобие «А. несет в себе тот же дух, что и Б.», то есть А. и Б. связывает наличие у них некой общей составляющей, не «души», которая формируется на протяжении жизни, а именно неуловимой составляющей, своего рода «семенного атома», наличие которого и дает возможность говорить о преемственности воплощений.

Очень подробно разработана идея трансмиграции душ в Каббале. Один из таких учителей — Симон Магде описывает свои предшествующие существования. Его душа прошла через множество тел, прежде чем достигла тела, известного как Симон. Также известно учение самаритян о тахебе, содержащее то же самое учение о предсуществовании души, данной Адаму, которая благодаря успешным воплощениям в Сете, Ное и Аврааме достигла Моисея, для которого она и была изначально создана и ради которого был сотворен мир.

Знаменитый ученик Исаака Лурии раввин Хайим Виттал Калибрес, итальянский каббалист XVI века, подарил миру самые подробные письменные документы по реинкарнации в иудейской мистической традиции. В частности, его труд «Сефер (или Ша'ар) ХаГилгулим», что означает «Врата реинкарнации», несомненно, является одним из величайших иудейских литературных памятников, когда-либо написанных на эту тему:

«Знайте же, причиной того, что мудрецов нашего времени одолевают их жены, является то обстоятельство, что эти святые мужи есть перевоплощенные души поколения Исхода, особенно те из них, кто не пытался остановить инакомыслящих от сотворения Золотого Тельца. Женщины того времени, однако, уклонялись от соучастия в этом и отказывались отдавать свои драгоценности создателям Золотого Тельца. Поэтому теперь эти женщины берут верх над своими мужьями.»

Каббалисты средневекового периода различали 3 вида реинкарнации: гилгул, иббур и диббук.

Гилгул отражает то, что обычно и понимается под реинкарнацией: душа вселяется в утробный плод во время беременности.

По словам Электронной еврейской энциклопедии, вера в переселение душ, присущая многим религиям и философским системам древнего мира, была, видимо, несвойственна иудаизму вплоть до конца эпохи Талмуда, в котором об этом не упоминается.

«Зогар», один из классических каббалистических текстов, учит, что место, куда каждый отправляется после смерти, в значительной степени зависит от пристрастий человека во время жизни и последних его мыслей непосредственно перед смертью:

«Путь, избранный человеком в этом мире, определяет дальнейший путь души после ее ухода. Так, если человека влечет к Священному и он стремится к Нему в этом мире, то отходящая душа уносится вверх к высшим царствам той инерцией движения, которую обретала каждый день в этом мире.»

Большинство ранних каббалистов считало гилгул не универсальным законом, а скорее суровым наказанием. Вместе с тем гилгул может быть и изъявлением милосердия Создателя, «ибо не навек оставляет Господь»: даже душа, заслужившая полное истребление, может возродиться путем гилгула.

Анан бен Давид, который в VIII веке основал караизм, важнейшую иудейскую секту, открыто говорил о своем признании реинкарнации и, несмотря на то, что его секта была признана еретической из-за неприятия ею Талмуда, он все же был уважаемым еврейским мыслителем своего времени. Абрахам бар Хийа Испанский, крупнейшая каббалистическая фигура, начиная с XII века, учил, что душа рождается вновь и вновь до тех пор, пока не достигнет совершенства. Многие из ранних каббалистов полагали, что реинкарнацию определенно поддерживают священные иудейские писания, где говорится, что тот, кто не следует строго 613 заповедям Торы, не может обезопасить своего места в следующем мире, который придет этому на смену:

«Если человек не совершенствовался в исполнении всех 613 заповедей — в поступках, речи и мыслях, он непременно станет объектом гилгул [реинкарнации]... Кроме того, душа каждого, кто не изучал Тору в соответствии с четырьмя уровнями [понимания], выраженными словом прдс, которое состоит из первых букв четырех слов: пешат («буквальный»), ремез («аллегорический»), дераш («поучительный») и сод («тайный», или «мистический»), — душа того вернется для перевоплощения, чтобы он выполнил свое предназначение и познал каждый из этих аспектов...».

Приняв учение о гилгуле (особенно после появления Зохара) как одно из основных положений каббалы, его сторонники резко расходились по поводу деталей. «Сефер ха-бахир» («Светлая книга») утверждает, что гилгул может продолжаться тысячу поколений, но большинство ранних испанских каббалистов придерживалось другого мнения. Слова: «... все это делает Бог два, три раза с человеком» — толковались ими как указание на то, что грешная душа трижды перевоплощается, прежде чем достигнет искупления; души же благочестивых испытывают бесконечный процесс переселения, но не для их личного блага, а на благо человечества. Другая школа утверждала обратное: душа благочестивого переселяется всего три раза, душа же грешника — тысячу раз.

Позднее в гилгуле перестали усматривать наказание за грехи и провозгласили его универсальным принципом, из чего в дальнейшем возникла вера в переселение души человека в тело животного, в растение и даже в неживую субстанцию. Обобщающая разработка концепции гилгула содержится в трудах Иосефа бен Шалома Ашкенази (начало 14 в.) и его коллег. По их мнению, перевоплощению подчинено все существующее — от эманаций Всевышнего (см. Сфирот) и ангелов и до неживой субстанции. Все, что составляет вселенную, подвержено постоянному процессу метаморфоз, при этом высочайшие формы естества нисходят до нижайшей материи, воплотившись в которой они вновь восходят к своей возвышенной первооснове.

С доктриной гилгула связана концепция иббура (представления о вселении злого духа в человека), возникшая во второй половине 13 в. Иббур, в отличие от гилгула, происходит не в период пребывания зародыша во чреве матери или во время родов, но в какой-либо момент сознательной жизни человека. Душа, вошедшая в тело человека путем иббура, поселяется в нем на ограниченное время и только для того, чтобы побудить его к определенным действиям или к выполнению известной миссии. Концепция иббура впоследствии вылилась в представление о диббуке.

Иббур («прививка») имеет место, когда «чужая» душа входит в чье-то тело во время жизни этого человека и остается там некоторое время для осуществления определенной цели. Когда такая душа вселяется в тело человека со злым умыслом, такая вторгшаяся душа называется диббук.  Диббук (буквально `прилепление`) — злой дух, который вселяется в человека, овладевает его душой, причиняет душевный недуг, говорит устами своей жертвы, но не сливается с ней, сохраняя самостоятельность.

Считается, что духи диббук — это переселяющиеся души, которые не могут войти в новую телесную оболочку по причине своих прошлых грехов, а потому вынуждены вселяться в тела живых людей. Более того, духи поневоле вынуждены были входить в физические оболочки людей, иначе подвергались мучениям со стороны других злых духов. Некоторые полагали, что диббуки — души людей, не получивших надлежащего погребения и потому превратившихся в демонов.

Рассказы о вселении злого духа были распространены в эпоху Второго храма. Они встречаются очень часто в талмудической и мидрашистской литературе; они содержатся и в Евангелиях как отражение поверий периода зарождения христианства. Из подобных рассказов и возникшего в 13 в. учения о временном вселении злого духа в тело человека (иббур), которые слились в народном сознании с учением о переселении душ и с бытовавшим у многих народов представлением, что души непогребенных покойников становятся демонами, сложилось поверье о диббуке.

Хотя термин диббук появился в еврейской литературе лишь в 17 в., отчеты на иврите и идиш об изгнании диббука известны с 1560 г. Диббук рассматривался как душа, утратившая вследствие отягощенности грехами способность к переселению. Будучи «оголенной душой», диббук ищет убежища в телах живых. Согласно поверью, диббук вселяется в тело человека, совершившего тайный грех. Сочинения некоторых каббалистов, учеников Ицхака Лурии, содержат подробные наставления об изгнании диббука.

Считалось, что специально подготовленные раввины (ба‘ал-шем) и другие святые (цаддики) обладают способностью изгонять диббук из одержимых, предоставляя ему выход либо путем исправления (тиккун), что открывало путь в гилгул, либо низвергать диббук в ад. Изгнание диббука производилось еще в начале 20 в. В 1903 г. в Багдаде изгонялись духи лжемессии Саббатая Цви и его пророка Натана из Газы. Последний документ об изгнании диббука был составлен в Иерусалиме в 1904 г.

Как правило, диббук выходит из тела своей жертвы через маленький палец на ноге, где в этом случае появляется крошечная кровоточащая ранка. Именно по ее наличию можно определить, вышел дух или нет.

Понятно, что последние два вида относятся скорее к одержимости, чем к реинкарнации.

Итак, мы видим, что идея трансмиграции душ была весьма характерным представление разных мифологических систем, хотя ее смысловое, идеологическое и, соответственно, практическое значение весьма варьировало.

---