Деятельное присутствие

Даосская, восточная концепция о «присутствии» как наиболее гармоничной форме существования человека, за последние десятилетия прочно вошла в западный эзотерический глоссарий, но, конечно же, в совершенно искаженном виде. К сожалению, для западной цивилизации, пересыщенной стрессами, травмами и неврозами, вообще характерен упор на «терапевтический» аспект любых «духовных» практик, которые чаще всего рассматриваются не как пути превосхождения ограничений и несовершенств, но – как способы «научиться жить с ними», притупив неудовлетворенность собой и жизнью.

Поэтому и под «присутствием» в бытии чаще всего понимается объектное состояние сознания, лишенное волевой составляющей и направленное лишь на «сглаживание» «углов» и противоречий со средой его проявления. Мы сейчас не будем разбираться, почему такой взгляд почти не имеет ничего общего с даосскими воззрениями и практиками, а обсудим, что называет «присутствием» (praesentia) Западная Традиция.

Само слово – будь то в русском, или в латинском варианте, включает понятие «сути» («essentia»), «при» которой следует находиться. Другими словами, «присутствовать» — означает быть в верном, «сущностном» согласии со средой, не конфликтовать с ней, а находить взаимное соответствие.

Тем не менее, само представление о «среде» в герметическом мировоззрении вносит важные дополнения к такому пониманию. Мы уже не раз обсуждали, что с этой точки зрения сама по себе «среда» пассивна и бескачественна, она приобретает свойства, становится доступной для познания и взаимодействия лишь при контакте с сознанием, и два эти полюса всегда взаимозависимы.

И точно так же, сознание как абсолютная категория приобретает определенную субъектность, лишь локализуясь, лишь изучая свои аспекты в их взаимодействии со средой.

В любом случае, речь идет о том, что для того, чтобы мир (будь то с точки зрения среды или с точки зрения сознания) приобрел качество актуальности, должно произойти взаимное отражение этих полюсов. При этом важно понимать, что сама по себе «актуальная» реальность не является более важной или «совершенной», чем потенциальная, речь лишь идет о том, что оба модуса должны иметь место, поскольку отсутствие любого из них означало бы ограничение тотипотентной природы Великого Духа, абсолютной надреальной реальности, что, конечно же, абсурдно. Другими словами, актуальное существование должно иметь место, и то, что мы обычно и называем «сознанием», как раз является таким, актуальным, способом существования (или проявления) сознания как абсолютной категории.

И процесс актуализации сознания, как мы уже поняли, начинается с его локализации, то есть – выделения в его равномерной среде субъектных центров, которые в их абсолютной (абстрактной, идеальной) форме именуются «монадами», а в проявленной – «потоками сознания». Именно так, выделяя дифференцированные центры в среде сознания, становится возможным и ответное выделение дифференцированных элементов в среде, а затем – их взаимопроникновение и отражение, что и составляет суть проявленного аспекта реальности.

При этом каждый поток сознания поддерживает и сохраняет свою индивидуальность с помощью центирования на череде опор – тел, сменяющих друг друга и таким образом позволяющих проявлять различные потенции, различные формы взаимодействия со средой.

Только тогда, когда сознание полностью локализовано и опирается на тело (в той или иной форме), оно способно наиболее полным образом входить в контакт со средой, достигая максимально доступного ему отражения и актуальности.

Поскольку, как мы поняли, познание реальности тождественно ее творению, можно сказать, что сознание тем в большей степени может проявлять свой творческий потенциал, чем глубже оно погружено в среду, то есть – чем более «плотными» проводниками и опорами оно обладает.

Поэтому можно сказать, что под «проявлением» сознания следует понимать такую его форму, в которой оно способно фиксировать вероятности (или, говоря более физичным языком, «коллапсировать волновую функцию), выделяя из тотипотентной среды качества, с которыми оно готово взаимодействовать. А сама способность к такому взаимодействию, как мы уже также обсуждали, называется волей, которая таким образом может быть определена как стремление к осознанному взаимодействию сознания со средой. Именно в этом смысле Герметическая традиция говорит о том, что человек приобретает полную проявленность, полностью «рождается» в мире как активный творец, лишь примерно к двадцати одному году своей жизни – тогда, когда его сознание обретает опору на всех доступных для него уровнях – физическом, энергетическом, чувственном и ментальном.

Соответственно, познание и творчество – этот две стороны одного процесса, два проявления одной активности сознания, направленной на самоактуализацию, взаимозависимую с преобразованием среды. А это, в свою очередь, означает, что отказ от активности означает и отказ от субъектности, то есть, возвращение сознания в потенциальную форму существования.

Когда даосы (или фейри) говорят о невмешательстве в мировые процессы, они не имеют в виду отказ от активного проявления сознания, а говорят лишь о том, что его активности должны быть колинеарны, находиться в едином потоке, с окружающим его мирозданием. Когда же о «позиции наблюдателя» говорят западные неврастеники – они обычно подразумевают именно отказ от волютивности, пассивирование сознания, которое ведет лишь к тому, что оно перестает проявлять свою волю. Тем не менее, пока данное существо проявлено, оно неизбежно продолжает быть проводником воли как таковой, и, не генерируя собственных импульсов, оказывается лишь каналом для проявления других тенденций – тех отложившихся в нем влияний, которые оно испытывало в детстве и юности, накапливало из внешних источников. Именно поэтому итоговое влияние на мир таких «невмешанцев» обычно деструктивно – отказываясь идентифицировать собственные желания и проявлять собственную волю они чаще всего лишь распространяют наслаивающуюся на каждое существо «энергетическую грязь», и если активно-осознающий, действующий путник ищет способы уменьшения этой деструкции, то «просветленный наблюдатель» — лишь самоустраняется от идентификации с ней. Для того, чтобы проявлять «мудрость невмешательства», необходимо сперва обрести саму мудрость как таковую – верное ведение (гнозис), что совершенно невозможно без развитого ясного разума и тренированной сильной воли. В любом другом случае «невмешательство» означает лишь потакание деструкции.

Таким образом, сама природа проявленного сознания такова, что она подразумевает (и требует) его активного взаимодействия со средой, в котором и достигается как его самопознание, так и (при верном понимании и адекватном направлении воли) гармонизация самой среды. И отказ от такого взаимодействия – это чаще всего никак не проявление «мудрости», а, напротив – безответственная «пассивная деструкция», поскольку, как только мы прекращаем активно противостоять энтропии – мы, фактически, становимся на ее сторону.