Вдохновение как состояние недвойственного действия играет для мага не меньшую роль, чем для поэта или художника.  Но если для деятелей искусства прямое видение логосов, которым и является вдохновение, обычно является лишь возможностью создавать нечто прекрасное, призванное распространять вдохновение дальше, то для мага, чьим искусством является развитие сознания, вдохновение выливается в мощную силу, позволяющую трансформировать психокосмос.

Мы уже говорили, что та высшая форма вдохновения, доступа к которой ищет маг, традиционно называется «магическим неистовством», «водом», и это состояние, которое подобно озарению, дает те импульсы для движения, которые во многом и определяют его результативность.

Видение синтеза – логоса – всегда плодотворно сказывается на функционировании сознания и его творческой активности, но вод – это не просто состояние вне диалектики, это – состояние неудержимой воли, буквально подминающей ткань мироздания под свое проявление.

Это состояние, в котором воля мага фактически сливается с исходной творческой активностью, разлитой в мироздании, состояние, в котором стираются границы личности и маг действует уже не как микрокосм, но как — макрокосмическая сила.

Понятно, что достижение такого видения и переход его в действующую фазу всегда являлся одной из важных задач мага. Поскольку водическое состояние требует огромной внутренней целостности и однонаправленности потока сознания, именно преодоление раздробленности и векторизация психокосмоса для мага являются задачами первостепенной важности.

Потоки сознания, субличности, отдельные психические совокупности («скандхи») взаимосогласуются и интегрируются в гармоничный поток творческого сознания мага.

В этой работе над упорядочением потока своего сознания маг не ограничивается лишь внутренними усилиями, поскольку для него грань между психокосмосом и макрокосмосом условна и зависит лишь от точки зрения, но использует все доступные ресурсы и опорные точки.

Важнейшим инструментом, обнаруженным магическими школами для направления потока сознания, является руническое творчество. Руны, как мифосимволическое представление потоков психокосмоса, представляют чрезвычайно удобное поле действий, оперирование с которым не только позволяет направлять сознание в нужное русло, но и помогает его интеграции. Руническая магия, с одной стороны, требует вода, вдохновения, а с другой – сама является мощнейшим средством его индукции. Процесс вырезывания Рун, составления вис, стафов и других векторизирующих сознание инструментов Гальдра, является неоценимым средством, позволяющим сознанию расправить паруса под мощными потоками вóда.

Гоэтика и теургия, как, собственно, и другие магические направления, также являются инструментами,  переводящими сознание из состояния раздробленного шатания в единый поток водического вдохновения.

Понятно, что для того, чтобы психокосмос мог выдержать то колоссальное напряжение, которого требует от него вод, он должен быть развит и тренирован, поскольку обычное малотургесцентное состояние сознания совершенно непригодно для создания таких мощных потоков.

Кроме того, что для неподготовленного сознания водическое вдохновение является весьма энергоемким и обычно сменяется состоянием упадка и истощения, оно также опасно риском одержимости, поскольку те силы, что приводят сознание в недвойственное состояние, недвойственны по своей природе, а к таким деятелям относятся не только упорядочивающие, но и деструктивные факторы.

Тем не менее, несмотря на все риски и опасности вдохновение и средства его достижения являются для мага важнейшим двигателем, который, при условиях достаточной тренированности, контроля и правильной мотивации, позволяет в течение относительно непродолжительного времени достичь высоких уровней реализованности, а значит – приблизиться к конечной цели мага – свободе в своей изначальной природе.